Telefon (+49) 7221-702309 Email: buero@ikg-bad-bad.de

     

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Антисемит, который спас Израиль
Эренбург как еврей
Владимир Хавкин: Доктор победивший чуму и холеру
Чудо, произошедшее в автобусе №4
25 еврейских мальчиков и девочек, которые сделали невозможное
Из Освенцима – в "Моссад"
Жемчужина «Моссада»
РОЖДЕСТВО....
Ицхак Шамир - не будет его никогда, и даже похожих не будет
"Помогать не будем: ни в ООН, ни войсками"
Обращение грузина к евреям!
Единственный случай в истории, когда Сталин извинялся
Иосиф Бесстрашный
Линдон Джонсон и евреи
Лучшие цитаты Голды Меир
Ирена Сендлер. Женщина, спасшая из Варшавского гетто более 2,5 тыс. детей
Итог восьми лет внешнеполитических усилий Нетаниягу
Она никогда не была зaмужем, и никогда не болела
Надо менять модель отношений с палестинцами
Джинн для сирийских евреев
Татьяна Вольтская: «Ах, скажите, скажите скорее…»
Как Политбюро ЦК КПСС готовило второй Холокост – в Израиле и начало развала СССР
Чудак Самуил Маршак: антисоветчик, сионист, лауреат Сталинских премий
Где те советские евреи?
Программная речь в Европейском парламенте 27 сентября 2016 года
Письмо Элиэзера Бен-Израэль
Проигрыш в битве, но не поражение в войне
ТЕМА: ПРАВЕДНИК
Письмо Игоря Губермана

 

 

Марюс Ивашкявичюс : Я – не еврей

 Так я хотел бы внятно ответить всем тем, кто последние три месяца осторожно об этом расспрашивал моих друзей и близких.  Категорически не еврей, то есть, нет во мне ни капли еврейской крови.  Ну и чего он завёлся тогда с этими евреями, что за муха его укусила? – это уже другой, часто звучавший вопрос.  На него я могу ответить почти дословно:  меня укусил клещ.  

Три года назад я снимал одну сцену на старом варшавском еврейском кладбище, и там он в меня впился.  Мало того, заразил болезнью Лайма.  И так совпало, а может быть, заранее было спланировано коварным еврейским клещом, что, принимая курс антибиотиков, я заинтересовался
евреями своего местечка, то есть, их судьбой в моём родном городке Молетай.  И у меня волосы встали дыбом, ужас меня охватил, я понял, что сорок лет прожил в полном неведении, под боком у величайшей беды, даже не догадываясь о ней.
Я знал, что здесь были местные евреи, потому что в Молетай осталось их старое кладбище, сохранились их давние „красные стены“ – длинная, старейшая городская постройка из слепившихся лавочек, своеобразный торговый центр ушедших времён.

Я знал, что сколько-то было убито, наверное, это те – ярые сталинцы, думал я.  А куда девались другие?  Нет, я такого вопроса, похоже, вообще себе не задавал.  Уехали, эмигрировали в свой Израиль.

Была война, люди спасались, бежали, кто куда мог… И вдруг – клещ Лайм и осознание, что никуда они не уехали, не сбежали, а были уложены в яму вот тут и застрелены, а на них были положены другие, живые, и тоже застрелены, и снова другие – дети и женщины на трупы своих только что убитых отцов, мужей, стариков… И не „сколько-то“, а несколько тысяч, две трети моего города исчезло за один день, самый кровавый день в молетской истории – 29 августа 1941-го.  И яма – она там до сих пор.  И они там лежат с того дня, уже семьдесят пять лет.  Лежат безнадежно, без подлинной, искренней памяти, ибо те, кто должен был помнить о них, их продолжить, – лежит вместе с ними.  Они не просто умерли или погибли, их история была прервана, она кончилась.  Они просто исчезли.

Этим летом, когда мы с дочерью были в Панеряйском мемориале, она меня по-детски спросила:  во сколько раз больше людей было убито здесь по сравнению с Молетай.  Арифметика простая:  тут – сто тысяч, там – две тысячи.  Выходит в пятьдесят раз больше.  Тогда почему меня больше волнуют те, в Молетай?

Я не знал, что ответить.  Возможно, потому что те две тысячи мне как-то удалось воспринять, а сотню тысяч – ещё нет. Ибо сто тысяч человек – это десять переполненных столичных „Siemens“ арен.  Это больше, чем весь стадион Маракана в Бразилии, на котором я никогда не был.  Чтобы такое воспринять, нужно время, я не могу так вот вдруг выскочить из той скорлупы наивности и безразличия, где провёл сорок лет.

И в Панеряй я поехал не сразу.  Перед этим устроил „разминку“.  Посетил Укмярге, где в траншеях лежит десять тысяч человек; Утяну, где возле болота лежит восемь тысяч; столько же – на полигоне в Швянчёнеляй.  А там ещё это дерево – сосна, о которую крошили малых детей и младенцев.  Она вся кривая, увечная, кричаще отдельная от остального леса, который сажали потом, уже после войны.  Когда-то она там росла одна, потому ей выпали все удары, об неё раскололись все эти детские черепа.

Сколько было таких смертельных ударов – сотня, тысяча?  Не знаю..  Но на другой день я себя чувствовал очень худо:  обессиленным, измождённым, хотя причины как будто не было.  Только эта сосна, как кошмар, внедрившийся в мою память и проросший ветками в моём мозгу.  Я не еврей, но я человек, чей дядя, мамин старший брат, умер на русском севере, не выдержав условий ссылки.  Умер младенцем, едва дожив до года, там и остался лежать.  Поэтому для меня так важно, когда сегодня
литовские молодёжные экспедиции едут в Сибирь ухаживать за брошенными могилами наших безвинно сгинувших.

Но это бы обрело ещё больший смысл и вес, если бы мы так же чтили евреев, лежащих у нас возле дома.  Не надо заставлять наших павших сражаться между собой, только лишь потому, что они погибли от разных идеологий, от двух смертоносных тоталитарных режимов, которые поначалу сообща разделывали мир, а затем вцепились друг в друга.

В обоих случаях это было чудовищное избиение безвинных и безоружных людей, абсолютное зло, неважно, красное или коричневое. Я не еврей, но меня трясёт, когда и сейчас слышу от кого-нибудь:  „людей так просто не убивают, видно, было за что“.  Было.  Было выдумано, почему они должны умирать, запущена мощная пропагандистская машина, вопящая, что евреи – не люди.  Они – клещú,
вши, сосущие нашу кровь.  И они были уничтожены, руками своих соседей.

Но даже сами нацисты, наверное, не представляли себе, что пропаганда – эта клевета, вся эта кровавая ложь так прочно утвердится в сознании некоторых из нас, переживёт три поколения и спустя семьдесят пять лет люди у нас будут её ретранслировать дальше, повторяя на манер чёрной
молитвы:  „все евреи были сплошь коммунисты, при советах они ссылали и пытали литовцев, вот им и воздано по заслугам“.

Не желаю с такими спорить, не хочу ничего им доказывать, знаю, что их немного, что их всё меньше.  Большинство просто мало информировано и потому равнодушно, оно свято верит, что избиение евреев в Литве – проблема, раздутая самими евреями.  Ведь шла война и она убивала всех,
одинаково – русских, литовцев, поляков, немцев… Нет, не одинаково.  Очень не одинаково, если вспомнить цифры.  И способ убийства, – не одинаков.  Наши евреи были просто истреблены.  Зверски.  Все без разбора.  Выжили только те, кто осмелился и додумался бросить тут всё и бежать.  И ещё те „счастливцы“, которых советы раскулачили и сослали в Сибирь.  То, что для литовцев было самой большой трагедией, для этих литовских евреев стало спасением.

Не для всех.  29 августа в Молетай приедет старая еврейка, чья семья перед самой войной была выслана „из сказочных Малят“ (это её выражение).  Её отец умер в лагере под Красноярском.  Остальная семья выжила и после смерти Сталина вернулась.  Но „сказочных Малят“ не нашла, только яму, куда они рухнули.  Это я рассказываю прежде всего тем своим землякам, которые говорят:
„Шествие – хорошо, пускай себе шествуют, но мы тут при чём?“  Они, слышь, евреи, а мы – литовцы, и тут не наша могила, не наши жертвы, не наше дело.  И это так больно констрастирует с письмами от людей из Германии, Польши, России, Латвии, ничего общего не имеющих ни с Молетай, ни с Литвой вообще, когда они пишут:  „Не знаю, не могу выразить, зачем это мне, но 29 августа буду в Молетай“.

Будут в этом скорбном пути не только они, не только те пятьдесят потомков молетских евреев со всего мира – будет много иностранных журналистов, много камер, один израильский телеканал будет показывать шествие напрямую.

Теперь только вопрос, сколько там будет нас, которым не надо издалека лететь, пересекать границы, достаточно проехать несколько десятков километров или просто выйти из дома.  Это будущее событие местного значения неожиданно выросло в глазах всего мира, и я ещё не до конца понимаю, что почему их так „зацепило“.  Видимо, в таких шествиях есть что-то общечеловеческое, универсально волнующее, как когда-то на Балтийском пути, может быть, они стремятся увидеть тут символический
поход всей Литвы, наше пробуждение от этого затянувшегося кошмара и почесть согражданам, уложенным в общие ямы, избороздившие всю страну.

Сколько разума и таланта закопано там, сколько людей, чьи дети и внуки сегодня вместе с нами творили бы новую Литву.  Нынешний мир буквально оглох от известности литваков, одарённости их потомков.  Тех, которым улыбнулась удача, то есть, которым здесь не везло и они эмигрировали
перед войной.  Боб Дилан, стучащий в ворота рая – „knock, knock, knocking on heaven‘s door“; Филип Гласс, композитор, чья музыка сегодня звучит чуть ни в каждом третьем голливудском фильме; Скарлетт Йоханссон, в которую тайно влюблена, наверное, половина мужчин Литвы; режиссёр Мишель Хазанавичюс, своим „Артистом“ недавно добывший важнейшего Оскара; Саша Барон Коэн – знаменитый Борат; Харрисон Форд; Пинк; Сэлинджер – да, тот самый, подаривший миру роман „Над пропастью во ржи“, ставший настольной книгой для миллионов бунтующих подростков.

И это лишь современные художники, чьих имён просто нельзя не знать.  А сколько ещё видных политиков, экономистов, премьеров Израиля и мэров Нью-Йорка – они все из той малой части литваков, которым повезло вырваться, поэтому можно только вообразить, какой громадный
нераскрывшийся потенциал таланта и интеллекта остался лежать в нашей земле.  Леонард Коэн – он тоже отсюда.

Вы наверняка слышали его печальную любовную балладу „Dance me to the end of love“, возможно, даже танцевали под эту песню.  Если нет – послушайте.  Оказывается, она о наших евреях из Эйшишкес, уже запертых и ждущих, когда их выведут на расстрел:  „Dance me to your beauty, – веди меня танцем в твою красоту, Когда играет горящая скрипка, Закружи меня над всем этим страхом, Пока я себя не почувствую защищённым.  Подними меня, как поднимаешь ветку сирени, Будь мне голубкой, что меня
возвратит домой… Унеси меня к нашим детям, которые просят нас о рождении“.

Простите за слабый перевод, я не переводчик.  Я не поэт.  Простите за несовершенство...

 

Сын убежденного нациста объяснил, почему перешел в иудаизм

Артур Вольшлегер, 1940-е   Бернд Вольшлегер, 2012 

Артур Вольшлегер был самым молодым командиром танка во 2-й танковой армии Гудериана. За взятие Орла он удостоился высшей награды Рейха — Рыцарского  креста — из рук человека, которого до конца жизни продолжал называть «мой фюрер» — Адольфа Гитлера. Сын Артура принял иудаизм, переехал в Израиль, призвался в ЦАХАЛ в годы Первой интифады и воспитал трех своих детей в еврейской традиции.
Путь к этому был долгим и непростым.  Раз год у Вольшлегеров собирались товарищи обер-лейтенанта по оружию и, вспоминая о «старых добрых временах», говорили маленькому Бернду, что он может гордиться отцом-героем. И он гордился папой, каждое рождество цеплявшим на пиджак свой Рыцарский крест.


На дворе стоял конец 1960-х, и вскоре у подростка появились вопросы, — 
подчеркивается в материале Daily Mail. История подшутила над Вольшлегерами — семья нациста жила в доме, принадлежавшем вдове Клауса фон Штауффенберга — человека, покушавшегося на фюрера. Бернд играл с внуками заговорщика, а Артур упрямо называл Клауса предателем, ведь для него встреча с Гитлером была высшей честью, которой может удостоиться немец. 


 
Родители Бернда 
 


 

Мальчик в день первого причастия 

О евреях в семье не упоминали до Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене, когда палестинские террористы убили 11 израильских спортсменов. Отец был в ярости: «Посмотри, что они снова с нами делают! Евреи опять разрушают нашу репутацию». Тогда внимание 14-летнего Бернда привлек газетный заголовок: «Евреев снова убивают в Германии». На следующий день в школе им рассказали о Холокосте и слова «снова» и «опять» предстали перед юношей в новом свете. Впрочем, на все расспросы папа отвечал, что учителя занимаются коммунистической пропагандой, и Холокоста никогда не было. Ответ не удовлетворил Бернда, и он начал читать все, что смог найти по этой теме. Взгляды отца не менялись. Вышедший в 1978-м на телеэкраны ФРГ мини-сериал «Холокост», который посмотрели более 20 млн немцев, он назвал «еврейской пропагандой».
Лишь однажды, крепко напившись, Артур разоткровенничался. «Мне все равно, что ты думаешь, — сказал он сыну. — Мы сделали грязную работу, которой никто не хотел заниматься… Но мир должен быть благодарен немцам за то, что мы избавились от паразитов».
Позднее Бернд увидел фото отца рядом с Гиммлером, узнал, что подразделение Вольшлегера терроризировало еврейские местечки на Востоке, убивая их обитателей и используя пергаментные свитки Торы для утепления своих танков.


                                                               

Артур Вольшлегер (слева) и 
Генрих Гиммлер (второй справа) 

Более того, оказалось, что впоследствии отец отправлял людей в Освенцим. Это было последней каплей, — свидетельствует Майкл Хэвис в Daily Mail. От восхищения отцом-героем не осталось и следа, и молодой человек в поисках поддержки обратился к своему бывшему учителю — иезуитскому священнику. Тот привел парня на ежегодный межконфессиональный саммит, где собрались евреи и арабы из Израиля.
Здесь юноша познакомился с израильтянкой по имени Веред, которая пригласила его в Израиль. Три месяца спустя он сел на паром в Италии и через несколько дней уже сидел в квартире своей новой знакомой. Когда Бернд спросил отца Веред, где он выучил немецкий, тот показал лагерный номер на предплечье. То, что эти люди его не ненавидели, несмотря на семейный бэкграунд, потрясло молодого человека. После посещения «Яд Вашем» Вольшлегер по-настоящему осознал масштабы убийства и эмоционально сломался. 
Хотя его отношения с Вередом не получили продолжения, по возвращении в Германию Бернд предложил помощь еврейской общине родного Бамберга. Он был шабес-гоем, человеком, выполняющим определенные действия, запрещенные евреям в субботу. Узнавая все больше о еврейской истории и традиции, мужчина все сильнее отдалялся от собственной семьи. Перелом наступил, когда его попросили произнести кадиш над гробом старшего друга, у которого не было семьи. «Когда я это сделал, то понял, что перешел черту, — вспоминает Бернд. — Я больше не был немцем».
 

     
Бернд Вольшлегер со свитком Торы

 

 

Панорама Бамберга 

Он обратился к главе небольшой еврейской общины города за помощью в прохождении гиюра. И получил отказ. Лишь через два года, в ноябре 1986-го, Бернд Вольшлегер прошел ортодоксальный гиюр под руководством рава Натана Петера Левинсона. 
К тому времени он уже окончил медицинский институт и решил репатриироваться в Израиль, чтобы служить в ЦАХАЛе в качестве медика. В ночь перед отъездом 7 января, Бернд пришел попрощаться с отцом. Тот был пьян и назвал сына предателем. 
В Израиле новый репатриант поселился в кибуце, выучил иврит, прошел стажировку в больнице Ихилов в Тель-Авиве и был призван в Армию обороны Израиля. В годы первой интифады он служил недалеко от Бейт-Эля в Самарии — в эпицентре беспорядков. «Молодой немец — сын нациста, в форме израильского офицера», — как вспоминает Бернд сегодня. Вольшлегер считает, что именно служба в армии помогла ему стать израильтянином. 
Отец умер в июне 1987 года и был похоронен с воинскими почестями. С последними словами к единственному сыну он обратился в серии писем, отправленных в Израиль. «Я прочитал их 20 лет спустя, и они были очень злыми и крайне пренебрежительными, — говорит Бернд. — В завещании отец прямо запретил мне присутствовать на его похоронах, носить его имя, наказал не приближаться к его могиле, и назвал предателем».
Отношения Бернда с матерью были тоже непростыми. Этническая немка из Чехословакии, потерявшая во время войны свой дом, была потрясена обращением сына в иудаизм. «Как ты можешь идентифицировать себя с жертвой, то есть с евреями, когда все мы были жертвами?», — удивлялась женщина. После смерти мужа она страдала старческим слабоумием, но успела в 1990 году навестить сына в Израиле. Бернд был одет в свою армейскую форму и, увидев его, мать произнесла: "Я вижу в тебе Артура, ты тоже стал воином."».


Бернд с семьей, Майями, 2007 


 Хотя отец до конца жизни не отказался от нацистских убеждений, Бернд научился прощать его. «Я простил его не за то, что он делал с другими, а за то, кем он был для меня», — подчеркивает мужчина. 
Бернд уехал из Израиля в 1991 году вслед за своей тогдашней женой, имевшей двойное (американское и израильское) гражданство. Сегодня он работает семейным врачом в Майами, будучи отцом трех детей — Таля (31), Джейд (26) и Натальи (23). 
«Я горжусь тем, что у меня еврейская семья и еврейские дети… я соединился с ними, отождествляя себя со страданиями 6 миллионов», — отмечает он. Вольшлегер взял на себя обязательство рассказывать о своем опыте, считая, что немцы должны «оглянуться назад, выучить болезненный урок и двигаться вперед, чтобы этого больше никогда не повторилось». 
Один эти этих уроков прошлого он приписывает своему отцу: слова ненависти имеют последствия. «Если оставить эти слова без внимания, они упадут в плодородную почву —  умы других, — говорит Бернд. — И тогда убийство евреев станет нормой, лишь потому, что никто не остановил этот поток ненависти».

 

 

 

 

 

 

 

Антисемит, который спас Израиль

 

Всем известно, что Ричард Никсон был ярым антисемитом. Слава юдофоба прочно закрепилась за ним еще с тех пор, как, будучи молодым конгрессменом, он сыграл заметную роль в расследовании подрывной деятельности коммунистов, проникших в государственные учреждения, и особенно в разоблачении заместителя госсекретаря Олджера Хисса как коммунистического агента. Это впечатление еще больше укрепилось после предания гласности магнитофонных записей разговоров в Овальном кабинете Белого Дома, где президент Никсон направо и налево сыплет антисемитскими выражениями.

Но вот что любопытно: знаменитый журналист Уильям Сэфайр свидетельствует, что антисемит Никсон как юрист преклонялся перед членами Верховного Суда евреями Луисом Брэндайсом и Феликсом Франкфуртером; что его любимым писателем был еврей Герман Вук; что он выбрал своим внешнеполитическим советником немецкого еврея-иммигранта Генри Киссинджера, главным внутриполитическим советником – австрийского еврея-имигранта Артура Бернса, а главным советником по науке – еврея Эда Дэвида; что он поставил еврея Герберта Стайна во главе Совета экономических консультантов при Белом Доме, а еврея Ленарда Гармента – во главе программы государственной поддержки искусств и гуманитарных наук. Да, к слову сказать, главным спичрайтером Никсона тоже был еврей – тот самый Уильям Сэфайр.

Историк Герберт Пармет в своей книге “Ричард Никсон и его Америка” отмечает, что негативное отношение Никсона к евреям было весьма типичным для его времени и круга: его, в частности, полностью разделял Гарри Трумэн – казалось бы, полная противоположность Никсону. Но если Трумэн не пускал евреев на порог своего дома в городе Индепенденс (штат Миссури), никто не припомнит, чтобы Никсон каким-либо образом отличал евреев от неевреев в своем окружении.

По словам Ленарда Гармента, кого Ричард Никсон действительно люто ненавидел – так это левую интеллигенцию, и в первую очередь либеральных журналистов, особенно тех, от кого немало натерпелись и он сам и его семья. Волею судеб многие из этих людей были евреями, но ненависть Никсона к ним была связана с политическими взглядами и неразборчивостью в средствах его врагов, а отнюдь не с их национальной принадлежностью.

На президентских выборах 1960 года еврейские избиратели подавляющим большинством проголосовали за демократа Джона Кеннеди. Спустя восемь лет Никсон вновь баллотировался в президенты. Однажды во время предвыборной кампании он готовился выступить перед еврейской аудиторией, и кто-то из его помощников выразил мнение, что, пожалуй, нет смысла особенно обхаживать евреев – все равно они проголосуют за демократа. Так, может, не стоит так уж распинаться в своей любви к Израилю?

Никсон категорически отверг совет. “Я прекрасно знаю, что мне это не сулит ни одного лишнего голоса, – пояснил он Уильяму Сэфайру. – Ну, похлопают мне, а потом все равно проголосуют против меня. Так было всегда, так будет и на сей раз. Но я убежден, что моя позиция в отношении Израиля – единственно правильная, что поддержка Израиля полностью отвечает интересам США. Так зачем мне лукавить?”

Но вот настал октябрь 1973 года, началась война Судного Дня. Спустя несколько дней после внезапного нападения Египта и Сирии Израиль оказался на грани катастрофы. В Вашингтон полетела отчаянная депеша: без массированных поставок американской военной техники Израиль не сможет добиться перелома в войне. Судьба еврейского государства оказалась в руках Ричарда Никсона. Президент США приказал в экстренном порядке предоставить Израилю все, что необходимо для победы. Начиная с 14 октября, в течение 32 дней американская транспортная авиация совершила 567 рейсов в Израиль, доставив в общей сложности 22 300 тонн военных припас

Следует учесть, что все это происходило в то время, когда политические позиции президента были серьезно подорваны. Невзирая на то, что Никсон выполнил свое предвыборное обещание и вывел американские войска из Вьетнама (а скорее, именно по этой причине), ненависть к нему со стороны левой интеллигенции накалялась с каждым днем. Либеральная пресса объявила Белому Дому открытую войну и всеми силами пыталась раздуть пламя Уотергейтского скандала. Демократы в Конгрессе, обладавшие непробиваемым большинством, не скрывая своих целей, вели курс на то, чтобы полностью парализовать администрацию. В довершение ко всему через четыре дня после начала войны был вынужден подать в отставку уличенный в коррупции вице-президент Спиро Агню.

В такой ситуации благоразумие подсказывало необходимость вести себя тихо и осторожно, не давая врагам поводов для нападок. Но Никсон вышел на бой с поднятым забралом. По единодушному свидетельству всех очевидцев, заслуга в том, что Израиль без промедления получил требуемые поставки, целиком принадлежит президенту. Обычная в таких случаях бюрократическая грызня была преодолена только благодаря тому, что он взял дело под свой личный контроль.

В книге Уолтера Бойна “Война в 2 часа ночи” рассказывается о совещании, состоявшемся в Белом Доме 9 октября: “Никсон заявил, что ни в коем случае не допустит поражения Израиля. Он распорядился всемерно ускорить поставки и дать знать Тель-Авиву, что израильская армия может, не считая, тратить расходные материалы (боеприпасы, топливо, запчасти и т. д.), ибо Соединенные Штаты гарантируют полностью и без промедления возместить любую убыль”.

Александр Хейг, в то время возглавлявший администрацию президента, пишет в своих мемуарах, что “как только стали известны масштабы израильских потерь в боевой технике, Никсон приказал немедленно восполнить их из американского арсенала, причем поставлять лучшее из того, что есть. Необходимо спасти Израиль, чего бы это ни стоило, сказал он Киссинджеру”.

Министр обороны Джеймс Шлессинджер первоначально хотел направить в Израиль небольшую партию военной техники – всего три транспорта, опасаясь, что больший объем поставки может вызвать раздражение у арабских государств и Советского Союза. Но Никсон, по свидетельству Хейга, рявкнул на Шлессинджера: “Плевать на них! Сколько бы мы ни поставили – три или триста транспортов – все равно всю вину свалят на нас. Так что действуйте без оглядки».

Александр Хейг вспоминает, что 12 октября президент, встревоженный тем, что Советский Союз начал снабжать по воздуху Египет и Сирию, вызвал Киссинджера и предложил ему в присутствии министра обороны вслух зачитать перечень всего, что было в первую очередь необходимо Израилю. По окончании доклада Никсон велел удвоить количество припасов, предусмотренное в списке, и приказал Шлесинджеру немедленно приступить к их отправке.

Спустя некоторое время, когда ему доложили об очередной задержке, на этот раз в связи со спорами в Пентагоне по поводу того, какого типа самолеты использовать как транспорты, доведенный до белого каления Никсон заорал на Киссинджера: “Поднять в воздух все, что у нас есть, все, что способно летать!” А когда Советский Союз пригрозил вмешаться в войну на стороне своих арабских союзников, Никсон тут же приказал привести вооруженные силы Соединенных Штатов во всем мире в состояние повышенной боевой готовности. Москва поняла намек и спасовала.

При этом президенту США пришлось преодолевать сопротивление не только сановников своей администрации. “Европейские союзники США, – пишет историк Мелвин Смолл в монографии “Правление Ричарда Никсона”, – в страхе перед арабским нефтяным шантажом запретили транспортным самолетам, доставлявшим военные припасы из США в Израиль, пользоваться для заправки американскими авиабазами в Европе.

В то же самое время союзники США по НАТО Турция и Греция открыли свое воздушное пространство для советского воздушного моста в Египет и Сирию. Под давлением арабов американская фирма Exxon дала указание своему немецкому филиалу Esso прекратить поставки нефти на американские базы в Германии. В конечном итоге Вашингтону удалось вырвать у Португалии разрешение на заправку американских самолетов на Азорских островах».

Заслуги Никсона перед Израилем настолько велики и несомненны, что даже редактор левой газеты Forward Дж. Голдберг признает в своей книге “Еврейское влияние”, что “творцом американо-израильского союза явился Ричард Никсон”. “Именно благодаря Никсону, – пишет Голдберг, – Израиль ныне стоит на первом месте в списке получателей американской помощи. Именно Никсон стоял у истоков политики практически неограниченной продажи американского оружия Израилю. Именно Никсон сформулировал доктрину, в рамках которой Соединенные Штаты считают необходимым поддерживать Израиль не только по моральным соображениям, но также как стратегически важного союзника”.

Биограф Никсона Стивен Амброз пишет: “То был один из судьбоносных моментов мировой истории. Если бы не Никсон, кто знает, какой оборот могли принять события. По всей вероятности, арабам удалось бы частично, если не полностью вернуть себе территории, утраченные в 1967 году, а может быть, даже уничтожить Израиль. Однако не стоит гадать, что могло бы произойти, это занятие неблагодарное. Но в любом случае ясно, что Никсон обеспечил победу Израиля, рискуя собственной репутацией и здоровьем американской экономики. Он знал, что враги никогда не признают его заслуги в спасении Израиля. И все же это его не остановило.

Перед лицом откровенно произраильской политики республиканской администрации еврейский электорат, отдавший Никсону на выборах 1968 года всего лишь 17% голосов, заметно смягчился в отношении к президенту. На следующих выборах за него проголосовало в два раза больше евреев – 35%. Но это значит, что две трети еврейских избирателей поддержали соперника Никсона – демократа Джорджа Макговерна.

Что касается никсоновского антисемитизма, покойный президент Израиля Хаим Герцог писал: “Сказывались ли личные симпатии и антипатии Никсона на его отношениях с Израилем и евреями? Никоим образом. Он дал нам оружие и оказал нам нерушимую поддержку в тот момент, когда на карту было поставлено само существование нашего государства. Не забывайте об этом, поминая антисемитские высказывания Никсона. Для меня его деяния звучат громче слов”.

Коль скоро речь зашла о разрыве между словами и делами, как не вспомнить о другом президенте США - подлинном кумире американского еврейства Франклине Делано Рузвельте. По какой-то не совсем понятной причине принято считать его большим другом евреев, хотя, судя по всем свидетельствам, он проявлял по отношению к ним в лучшем случае презрительное равнодушие. В разгар войны президент Рузвельт оказался глух к просьбам принять 8000 еврейских сирот из Европы. Он же в 1939 году распорядился отправить обратно в Германию корабль “Сент-Луис”, на борту которого находилось 900 еврейских беженцев, объявив, что еврейская квота на иммиграцию, мол, исчерпана.

Более того, беженцев был готов принять кубинский президент Батиста, но его осадили из Вашингтона – цыц, не лезь попередь батьки. Пришлось “Сент-Луису” возвращаться в Европу. Две сотни беженцев удалось пристроить в Англии, остальных высадили во Франции, Бельгии и Голландии. С приходом немцев большинство из них погибли в газовых камерах нацистских лагерей уничтожения. “Друг евреев” Рузвельт отказался бомбить подъездные пути к Освенциму на том основании, что у американской авиации есть более авиации есть более неотложные и важные задачи.

Следует учесть еще и то, что Рузвельт ничем не рисковал бы, приняв беженцев с “Сент-Луиса”. А вот Никсон поставил на карту свое президентство, решительно выступив в поддержку Израиля. На следующий день после того, как глава администрации обратился к Конгрессу, испрашивая чрезвычайные ассигнования в сумме 2,2 миллиарда долларов для оказания помощи Израилю, взбешенный саудовский король Фейсал ввел эмбарго на поставки нефти Америке.

Железный закон американской политики гласит, что судьба политика в конечном итоге всегда определяется состоянием экономики. Билл Клинтон тешит себя иллюзиями, если он полагает, что его спасла бескорыстная народная любовь: дескать, народ, возмущенный бесстыдством республиканцев, грудью встал на защиту любимого президента и уберег его от импичмента. На самом деле Клинтон был обязан в ту пору своим высоким рейтингом в первую очередь высоким экономическим показателям, изо всех сил раздуваемым СМИ. Пока с экономикой все в порядке, избиратели не дадут в обиду президента, как бы его ни травили.

Судьба Никсона подтвердила справедливость этого правила. Нефтяное эмбарго, к которому присоединились все остальные арабские государства, вызвало резкий экономический спад в США. Кривая безработицы поползла вверх, цены подскочили, жизненный уровень стал падать – и рейтинг до тех пор популярного президента безудержно покатился вниз. Уотергейтский скандал, который в течение двух лет тихо тлел, не имея особого резонанса вопреки всем стараниям прессы, внезапно заполыхал ярким пламенем. На горизонте замаячил грозный призрак неотвратимого импичмента. Судьба главы администрации была решена.

Можно без преувеличения утверждать, что антисемит Ричард Никсон спас еврейское государство от гибели ценой своей политической карьеры.

Автор: Йорктаун, Вирджиния, berkovich-zametki.com Читать далее: https://isralove.org/load/2-1-0-369?utm_source=copy

ОГЛАВЛЕНИЕ

Эренбург как еврей

 

В лучшем романе Эренбурга “Необычайные похождения Хулио Хуренито” глава одиннадцатая целиком посвящена грядущей судьбе “иудейского племени”.

Открывается она газетным объявлением, сочиненным Хулио Хуренито, он же - Учитель: ”В недалёком будущем состоятся торжественные сеансы Уничтожения иудейского племени в Будапеште, Киеве, Яффе, Алжире и во многих иных местах. В программу войдут, кроме ... традиционных погромов, ... сожжение иудеев, закапывание их живьем в землю, опрыскивание полей иудейской кровью и новые приемы...На сеанс приглашаются: кардиналы, епископы, архимандриты, английские лорды, румынские бояре, русские либералы, французские журналисты, члены семьи Гогенцоллернов, греки без различия звания и все желающие.”

Один из учеников Хулио Хуренито искренне негодует: ”…Это немыслимо! Двадцатый век, и такая гнусность! Как я могу отнести это в Унион“ (типография – СТ), — я, читавший Мережковского?”

“Напрасно ты думаешь, что это несовместимо. Очень скоро, может через два года, может через пять лет, ты убедишься в обратном. Двадцатый век окажется очень веселым и легкомысленным веком, безо всяких моральных предрассудков, а читатели Мережковского — страстными посетителями намеченных сеансов!” - со спокойной уверенностью отвечает ему Учитель.

Еще во время войны, Эренбург, приехав в освобождённый Киев, стоял в горестном молчании на краю Бабьего Яра, где как раз и имело место “закапыванье в землю живьем” более сотни тысяч киевских евреев. Вспомнил ли он тогда, что зловещее пророчество, вложенное им в уста Учителя, сбылось. Сбылось не в общих чертах, а с невероятно адской точностью угаданных деталей, как в Киеве, где он родился, так и в Европе, с ее освенцимами и треблинками, где пеплом сожжённых евреев можно было удобрять окрестные поля, а газовки для “иудейского племени” были обустроены теми самыми поклонниками прекрасного, что ничем не отличались от ”читателей Мережковского” в интерпретации Учителя.

Иными словами, Эренбург в 1921 году предугадал скорый поворот европейской цивилизации к сумеркам средневековья. Даже самый закоренелый скептик, до конца разуверившийся в человечестве, не мог бы в то время додуматься до такого сценария. Говоря языком рунета - “Калиостро с Вангой нервно закуривают”. Впрочем, учитывая немыслимый масштаб предугаданной катастрофы, на ум приходят не жуликоватые субъекты массовой культуры, а тексты старозаветных Пророков. Последние, правда, не писали, а скорее записывали под диктовку Того, чей голос являлся им в ночной тиши. А кто нашептал космополиту-атеисту Илье Эренбургу о Холокосте за двадцать лет до его начала? А кто, ему же - о бомбе, через 35 лет взорванной над Хиросимой? И самому Мессингу было бы не под силу прозреть, что в недалеком будущем некое смертоносное оружие будет применено американцами именно против Японии:

“Учитель возлагал все свои надежды на известные эффекты лучей и на радий. … Однажды Учитель вышел ко мне весёлый и оживленный; несмотря на все затруднения, он нашел средство, которое значительно облегчит и ускорит дело уничтожения человечества. …Когда год спустя Учитель захотел наконец их использовать, мистер Куль начал всячески оттягивать дело, уверяя, что отвёз аппараты в Америку. …Как-то мистер Куль признался, что немцев можно добить французскими штыками, а фокусы Хуренито лучше оставить впрок для японцев.”

Здесь можно пуститься в туманные рассуждения о том, что Эренбург был выдающимся явлением природы из категории “гений века”. Такие люди, находясь в гуще главных событий и явлений своего времени, отчетливей и глубже других проницают их причинно-следственные связи. На этом мы, пожалуй, и остановимся. Хотя бы для того, чтобы вместо досужих разговоров зазвучали драгоценные стихи Эренбурга из еврейского цикла. Приводить их надо полностью, потому как рвать их по живому на цитаты пишущему эти строки не по силам.

Когда в 44-ом Эренбург стоял над Бабьим Яром, ставшим общей могилой не только всему киевскому еврейству, но и многим другим группам населения, никаких памятников там, разумеется, не было. Сегодня их тридцать. От каменной цыганской кибитки до креста в память немецких военнопленных. Все погребенные в этом страшном урочище достойны памяти. Но любой, самый талантливы и дорогой монумент проиграет нерукотворному памятнику, воздвигнутому Эренбургом своим соплеменникам:

Бабий Яр
К чему слова и что перо,
Когда на сердце этот камень,
Когда, как каторжник ядро,
Я волочу чужую память?
Я жил когда-то в городах,
И были мне живые милы,
Теперь на тусклых пустырях
Я должен разрывать могилы,
Теперь мне каждый яр знаком,
И каждый яр теперь мне дом.
Я этой женщины любимой
Когда-то руки целовал,
Хотя, когда я был с живыми,
Я этой женщины не знал.
Мое дитя! Мои румяна!
Моя несметная родня!
Я слышу, как из каждой ямы
Вы окликаете меня.
Мы понатужимся и встанем,
Костями застучим - туда,
Где дышат хлебом и духами

Еще живые города.
Задуйте свет. Спустите флаги.
Мы к вам пришли. Не мы - овраги.

Комментировать “еврейские” стихи Эренбурга – дело неблагодарное. Они – поминальная молитва по шести миллионам испепеленных в прах женщин, стариков и детей того многострадального племени, к которому принадлежал их автор. Над таким нестерпимым средоточием боли, какой заключен в этих строчках, можно молчать, можно плакать, можно скорбеть, но рассуждать об их поэтических достоинствах нельзя. Мы и не станем.

Бродят Рахили, Хаимы, Лии,
Как прокаженные, полуживые,
Камни их травят, слепы и глухи,
Бродят, разувшись пред смертью, старухи,
Бродят младенцы, разбужены ночью,
Гонит их сон, земля их не хочет.
Горе, открылась старая рана,
Мать мою звали по имени - Хана.

А вот это, про то, “что наших девушек отличен волос”... страшно сказать, у пишущего эти строки, любимое:

За то, что зной полуденной Эсфири,
Как горечь померанца, как мечту,
Мы сохранили и в холодном мире,
Где птицы застывают на лету,
За то, что нами говорит тревога,
За то, что с нами водится луна,
За то, что есть петлистая дорога
И что слеза не в меру солона,
Что наших девушек отличен волос,
Не те глаза и выговор не тот, -
Нас больше нет.
Остался только холод.
Трава кусается, и камень жжет.

Поэтическая муза Эренбурга никогда не чуралась еврейской темы, но до такой высоты, как в военные и послевоенные годы не подымалась никогда.

Еще 20-летним юнцом он, в стихотворении “Еврейскому народу”, “всегда униженному и гонимому”, давал ему рекомендации про-сионистского толка, как это делал бы любой сочувствующий, но сторонний наблюдатель:

…Ты здесь не нужен, пришлый и гонимый,
Сбери своих расслабленных детей,
Уйди к родным полям Иерусалима,
Где счастье знал ты в юности своей…

В своей бродячей космополитичной молодости он писал о евреях, не как кровный сын своего народа, а отстранённо и даже немного кокетливо, как бы делая ему одолжение, что никак не может окончательно порвать связующую их нить:

Евреи, с вами жить не в силах,
Чуждаясь, ненавидя вас,
В скитаньях долгих и унылых
Я прихожу к вам всякий раз…

Правда, сложное чувство любви-ненависти к евреям становится недвусмысленно сочувственным, когда это отклик на очередные зверства и погромы, как в стихотворении времен первой мировой “Где-то в Польше”:

… Мама Иосеньке поет,
Соской затыкает рот:
“Ночью приходили
И опять придут. Дедушку убили
И тебя убьют!...”

Эту колыбельную во все времена могли бы напевать своим детям тысячи тысяч еврейских матерей по всей Европе, но катастрофа советского еврейства в первые месяцы войны девятым валом в полтора миллиона трупов перекрыла все прошлые погромы и избиения. Это подвигнуло Илью Эренбурга и Василия Гроссмана, вернувшегося из поездки по освобожденным Красной Армией Освенциму и Треблинке, не испрашивая дозволения партийного начальства, что само по себе было беспрецедентно, приступить (в рамках ЕАК) к работе над “Черной Книгой”. Это был колоссальный труд не только двух писателей, литературно обрабатывающих добываемые материалы, но и нескольких десятков журналистов. Работая над сводом документов и свидетельствами очевидцев гибели евреев на оккупированных нацистами территориях, узнавая из первых рук от чудом спасшихся евреев-недобитков леденящие душу подробности массовых убийств ни в чем, кроме древней крови, текущей в их жилах, неповинных людей, Эренбург и сам постарел на тысячу лет. В 1947 начальство опомнилось и рассыпало набор книги. Эренбург хранил оригинал в чулане. Когда он умер, дочь Ирина перевезла его к себе, и этим сохранила для потомков. С именами Эренбурга и Гроссмана на черный обложке двухтомник этот встал на наши книжные полки только после перестройки.

Безжалостное уничтожение “Черной книги” стало очередным ударом для Эренбурга. Однако, не оставляющее его в покое Провидение, готовило ему испытание, рядом с которым это был удар мяча при игре в лапту. Ему была уготована главная роль на той, подобной библейской, странице истории советского еврейства, которая могла стать последней.

Начнем с признания, что свойственный ему политический конформизм, Эренбург демонстрировал и когда речь шла о важнейших вехах в жизни еврейского народа. Пока Сталин (даже после начала войны с арабами) поддерживал создание Израиля, и Эренбург мог позволить себе искреннее ликование по этому поводу: “Трагично создание государства Израиль – акт о его рождении написан не чернилами – кровью…Советское правительство тотчас признало еврейское государство. Это признание придает силы героям, которые теперь отстаивают Израиль…”. Но как только мнение Кремля меняется, он, говоря об Израиле, начинает продвигать бредовую идею о нем, как о солончаке, на котором не живут, предлагая евреям, как и прежде, быть щепоткой соли в чужом супе. Иными словами, ратует за ассимиляцию евреев и их дружбу с трудящимися тех стран, где им выпало родиться.

Осенью 1948 года в Москву в качестве главы дипмиссии новорожденного государства приезжает Голда Меир. В Большой Московской Синагоге, куда она приходит на субботнюю службу, московские евреи окружают ee ликующей толпой, и забыв об осторожности, приветствуют ее и сотрудников посольства на идиш и иврите. Окончательно впав в неконтролируемую эйфорию, они выкрикивают здравницы Израилю и еврейскому народу.

Эренбург, чутко уловив недовольство Кремля этой двойной лояльностью своих еврейских подданных, публикует огромную статью в Правде. До сих пор существует мнение, что он написал ее, чтобы между строк призвать советских евреев к осторожности, предупредить их новой парадигме в национальной политике, о начале эры государственного антисемитизма, о чем сам он был уже хорошо осведомлен. Но, даже, если намерения были таковы, Эренбург несколько переиграл в этой не совсем кошерной игре. Ведь теперь он, вслед за новой “линией Партии”, уверен, что “создание государства Израиль не является решением так называемого “еврейского вопроса””. Далее, он пытается убедить читателя, что “решение этого вопроса зависит не от военных побед в Палестине, а от победы социализма над капитализмом…” ну, и тому подобная трескучая демагогия, в которой он довольно поднаторел в качестве прикормленного властью гуманитария с полезными ей связями на Западе.

Нам по определению не дано проникнуть в замыслы Всевышнего. Поэтому мы никогда не узнаем, почему, невзирая на явно имевший место конформизм самого непростительного свойства, именно он, Илья Эренбург, был избран орудием для задуманного Им плана спасения евреев в Пурим 53-го года. Может быть потому, что такое предназначение было по плечу ему одному?

Дело “безродных космополитов” и “разоблачение псевдонимов” в 48-ом, “ночь расстрелянных идишских поэтов” в 52-ом, все недавние расправы и избиения, вызванные к жизни застарелым зоологическим антисемитизмом “кремлевского горца”, померкли зимой 53-го, когда на евреев сталинского царства неотвратимо надвигалось бедствие поистине библейского масштаба — "Дело врачей". По замыслу советского Амана дело это должно было уже в марте вылиться в публичные казни "врачей-отравителей". После этого треть евреев должна была погибнуть в результате “стихийного” общесоюзного погрома, с последующей высылкой оставшихся на неминуемую смерть в Сибирь, “с целью оберечь их от “справедливого народного гнева”. В стране началась вакханалия страха и ненависти. Обычных районных врачей стали массово изгонять с работы, или заставляли их первыми глотать прописанные ими же порошки и микстуры, чтобы доказать, что они не отравлены. Над еврейскими детьми безнаказанно глумились в школах однокашники. Доходило до избиения прохожих с откровенно семитской внешностью прямо на улицах. Обо всем этом Эренбург узнает из огромного потока писем, приходивших к нему от униженных, преследуемых, напуганных евреев. Они просят своего единственного защитника о юридической, материальной и, просто, душевной поддержке, и он, всегда помогавший страждущим, делает в этот раз, больше, чем может.

По стране прокатился вал антисемитских митингов и собраний, где советские трудящиеся соревновались в степени экстравагантности мер, которые необходимо применить к “убийцам в белых халатах”: “запереть их в железную клетку, как обезьян, и не кормить, пока не умрут”, “поломать врагам руки и ноги, а только потом казнить”, или, к примеру, “физически выжигать их, как в старину фурункулы, каленным железом”. Однако, этот низовой энтузиазм не удовлетворил Сталина.

И тогда он, в полном соответствии со своими садистическими наклонностями, возжелал, чтобы евреи сами попросили себя “выпороть”, то бишь, обратились к правительству с открытым коллективным покаянным письмом, где выражалась бы просьба восстановить доброе имя советских евреев на освоении просторов Дальнего Востока и Крайнего Севера. Подписантами этого письма стали десятки высокопоставленных и именитых евреев. Среди них не только Маргарита Алигер и Павел Антокольский, Лев Кассиль и Самуил Маршак, Давид Ойстрах и Эмиль Гилельс, Исаак Дунаевский и Лев Ландау, но, и, страшно вымолвить, Василий Гроссман. И пусть кто-то, из тех, “кого там в то время не стояло”, посмеет бросить в них камень. Но вы еще помните про выбор, который всегда есть? Не подписали этот, составленный в сталинской преисподней документ, поэт Долматовский, писатель Каверин, шахматист Ботвинник, певец Марк Рейзен. Не подписал его и Илья Эренбург, к которому первому пришли сталинские засланцы из “Правды”.

Эренбург не просто выпроводил их, а написал свое собственное письмо, и когда из “Правды” пришли уламывать его во второй раз, с ними и передал его Сталину. Это был, если не отчаянный поступок самоубийцы, то акт беспримерного мужества, тем более, когда речь идет о таком осторожном человеке, как Эренбург. Ведь ни он сам, как, собственно, и никто в близком окружении Сталина, не мог предвидеть реакции на это письмо всесильного хозяина Кремля, обратившегося к тому времени в абсолютно непредсказуемого параноика.

Евреи, жившие в Советской России в середине прошлого века, и их потомки обязаны самим фактом своего существования, “уму и сообразительности” Ильи Григорьевича Эренбурга. Поэтому, на до сих пор неутихающие споры, приспособленец он или герой, ответ может быть только один: герой-приспособленец.

Его изощренный ум и интуиция, вкупе с природным здравомыслием, безошибочно подсказали ему, что прибегать к нравственно-этическим доводам в разговоре с кровавым тираном бессмысленно. Используя свой огромный опыт общения с советской номенклатурой, он говорил со Сталиным на его языке. Да, говорил с ним подобострастно, как вассал со своим сюзереном. Да, утверждал, что евреев, как отдельный народ, в природе не существует. Предавал евреев, чтобы спасти евреев. Ведь он работал на результат, а не на отстаивание своих горних принципов, и цена неудачи была бы для его народа чудовищно-непоправимой. Это был как раз тот нечастый случай, когда цель оправдывает средства. В своем иезуитски вежливом письме Эренбург выразил опасение, что акция высылки советских граждан еврейской национальности подорвет престиж Советского Союза (читай – Сталина) среди западной интеллигенции, европейских компартий, и сторонников мира. Были там и другие хитроумные доводы, о которых легко узнать, прочитав этот, находящийся в открытом доступе, документ эпохи.

Вообще говоря, Сталин намеревался осуществить задуманный им план в ближайшем же будущем. На Дальнем Востоке для еврейских переселенцев уже были построены бараки. В больших городах европейской части составлены по районам списки евреев с указанием их домашних адресов. Но терять престиж у коммунистов Запада Сталину не хотелось. С огромной долей вероятности можно предположить, что письмо Эренбурга, легшее на стол Сталина 3 февраля, заставило его призадуматься и отсрочить начало выполнения плана по “окончательному решению еврейского вопроса” в Советском Союзе. Тем более, что он никогда не торопился с исполнением своих кровавых задумок, зная, что никуда они не денутся. Но приближался Пурим, и чтобы, как издревле повелось, подгадать расправу над злодеем к этому веселому празднику, в дело пришлось вмешаться Провидению.

В 1953 году Пурим пришелся на 1 марта. Именно в этот день тело Сталина было обнаружено сотрудником охраны лежащим в луже собственной мочи на полу малой столовой ближней (Кунцевской ) дачи. У Сталина диагностировали правосторонний паралич, с дальнейшим кровоизлиянием в мозг и смертью, наступившей 5-го марта. Достоверное известно, что в тот день на столе усопшего лежали два письма, переданные позже в архив. Одно – коллективное, от еврейской общественности, для “Правды”, другое – от Эренбурга на имя Сталина.

Господь, не нарушив им же установленной традиции, к положенному сроку “разобрался” и с кремлевским Аманом. А Мордехая-Эренбурга и евреев миловал. Всех “врачей-отравителей”, кроме двух, замученных до смерти в подвалах Лубянки, освободили. Врачей, уволенных в начале зимы, восстановили на работе. Еврейские дети не боялись больше ходить в школу, а их родители – по улицам. Так что, в пятый день марта у русских евреев, помимо общечеловеческой радости избавления от тирана, есть все основания отмечать Малый Пурим – свой собственный “праздник избавления”. Поскольку в Пурим иудеям показано напиваться так, чтобы не отличать Мордехая от Амана, русские евреи могут смело доходить до этой изумительной стадии дважды в году.

Что до самого Эренбурга, то нам, обывателям, глядя из нашего пока еще благополучного 21-го века на то “интересное время”, и вообразить нельзя, какой животный страх, какое адское напряжение всех нервных и физических сил пережил в конце зимы, начале весны 1953 года, избалованный славой и комфортом невротик, легко теряющий способность спать и есть при любой стрессовой ситуации.

В шестой книжке своих знаменитых мемуаров он напишет об этих драматических событиях так:

Я пропускаю рассказ о том, как пытался воспрепятствовать появлению в печати одного коллективного письма. К счастью, затея, воистину безумная, не была осуществлена. Тогда я думал, что мне удалось письмом переубедить Сталина, теперь мне кажется, что дело замешкалось и Сталин не успел сделать того, что хотел. Конечно, эта история – глава моей биографии, но я считаю, что не настало время об этом говорить…

В людоедском 53-ом, поставив на кон свою жизнь, он не убоялся отправить Сталину судьбоносное для советского еврейства письмо. И тот же самый человек в сравнительно вегетарианские 60-ые посчитал, “что еще не настало время об этом говорить”. Прав Митя Карамазов: “широк человек, слишком даже широк, я бы сузил”.




Источник: Livejournal

АВТОР: Соня Тучинская

ОГЛАВЛЕНИЕ

Владимир Хавкин: Доктор победивший чуму и холеру

У этого человека образ жизни был предельно скромным, если даже не сказать, аскетичным. Большую часть заработанных средств он тратил на благотворительность, отправляя их всевозможным добровольным обществам или просто нуждающимся людям. В профессиональном же плане это был выдающийся ученый-бактериолог, давший возможность человечеству избавиться от двух ужасных болезней, столетиями выкашивавших миллионы жизней: чумы и холеры. Созданная им вакцина, названная в его честь «лимфой Хавкина», дала спасла от неминуемой гибели огромное количество людей, дав им шанс на дальнейшую жизнь. Имя этого человека – Владимир Хавкин.

Выдающийся ученый появился на свет в Одессе. В этом портовом городе во времена Российской империи проживала большая еврейская диаспора. В семье одного из ее представителей, преподавателя Казенного еврейского училища Арона Хавкина, женатого на дочери другого педагога этого же училища Дувида-Айзика Ландсберга Розалии, 15 марта 1860 года родился сын, которому дали имя Маркус-Вольф. Впрочем, большую часть жизни он прожил под именем Владимир и его романизированным вариантом Вальдемар, и только на закате своих дней начал использовать имя Мордехай-Вольф.

  Вскоре семья Хавкиных переехала в Бердянск, входивший тогда в состав Таврической губернии. Там мальчик получил образование, учась сначала в  хедере, а потом в городской гимназии. В 1879 году он завершил первоначальное образование и из Бердянска вновь вернулся в Одессу, где поступил в Новороссийский университет на естественное отделение. Преподавателями этого вуза в разные времена были выдающиеся профессора Мечников, Умов, Сеченов, Ковалевский. Кстати, заведение существует до настоящего времени как Одесский национальный университет имени Мечникова.

Молодой человек выделялся среди других студентов неимоверным трудолюбием. Видя четкую направленность интересов, на него обратил внимание сам Илья Мечников, благодаря которому способный студент стал усиленно интересоваться зоологией простейших организмов. Но наряду с учебой Владимира привлекала и другая составляющая студенческой жизни: революционное преобразование страны. С этой целью он вступил в кружок народников, близкий к террористам-народовольцам. Одна из подвижниц этого движения Вера Фигнер даже встречалась со студентами, и Владимир Хавкин был участником этой встречи.

Но после того как народовольцы застрелили генерал-полицмейстера Одессы Стрельникова, со стороны властей начались репрессии. Будущего ученого трижды арестовывали, однако у полиции не было достаточно веских улик, поэтому он не был осужден. Тем не менее, его внесли в список неблагонадежных людей и установили гласное наблюдение. Каждое студенческое мероприятие, направленное против воли руководства университета, в котором в какой-то степени был замешан отличившийся студент, тщательно фиксировалось, что, в конце концов, привело к его отчислению из вуза.

Однако полностью от учебы он не был отстранен. Он мог заниматься как частное лицо, после чего сдать экзамены и получить кандидатское звание. Именно так Владимир и поступил, закончив обучение в родном университете в 1884 году. К этому времени Хавкин усомнился и в принципах революционных преобразований по системе народников. Его стала больше привлекать чистая наука. Но так как молодой человек был иудей, то сколь-нибудь значимыми научными проблемами ему заниматься не разрешали. Пытаясь хоть как-то помочь перспективному ученику, руководство университета предложило ему перейти в православие, однако Владимир отказался это сделать.

В большой науке ученому помогло остаться то, что его учитель Мечников выехал в Швейцарию. Молодой ученый поехал к нему и в 1888 устроился в Лозаннском университете на должность приват-доцента. В следующем году он по рекомендации все того же Мечникова переехал в Париж, где стал сотрудником Пастеровского института. Молодому исследователю было неважно, что он занимал всего лишь должность помощника библиотекаря с мизерным окладом. Главным для него было наличие большого количества научной литературы и расположенной рядом лаборатории, в которой можно было проводить всевозможные опыты.


Основатель и руководитель института Луи Пастер впервые с помощью микроскопа увидел реальных разносчиков болезней, после чего сумел создать вакцину от бешенства. Хавкин пошел по его пути и через 3 года смог создать вакцину против еще одной смертельной болезни – холеры. Интересно то, что первое исследование ее возможностей он провел на себе, и лишь потом привлек к испытаниям вакцины других людей, которыми стали его товарищи-народовольцы, прячущиеся во Франции от царской охранки.

Практически сразу же для изобретения Хавкина нашлось применение. В 1892 в российском Туркестане вспыхнула эпидемия холеры. Пастер предложил вакцину доктора Хавкина в качестве одного из средств борьбы с этой болезнью, однако по требованию жандармского управления данное предложение было отклонено. В соседней Испании также обнаружили очаги этой болезни, но и здесь местные медики отклонили помощь.

Зато неожиданно запрос пришел из Англии. Практичные британцы безошибочно увидели в новой вакцине огромный практический потенциал. В их индийских колониальных владениях также разразилась эпидемия холеры, унося жизни целых деревень. Едва начался 1893 год, как Владимир Аронович уже прибыл в Индию, заняв пост государственного бактериолога. Поселившись в Калькутте, ученый немедленно наладил производство своей вакцины, которую сразу же пускали в дело, проводя массовые прививки населению. Причем вакцинация проводилась не только в крупных центрах, но и в деревнях, затерянных в джунглях. За 2 года практически каторжного труда эпидемия была побеждена, а смертность от ее последствий уменьшилась вчетверо.



Казалось бы, можно возвращаться в уютную Европу, где в спокойной обстановке писать отчеты о проделанной работе. Однако для беспокойного ученого нашлась новая проблема. На этот раз в Индию пришла чума. Ее эпицентр оказался в Бомбее (ныне город Мумбаи), крупнейшем порте этой британской колонии. В 1896 Хавкин уже был там и начал работать над созданием противочумной вакцины. В кратчайшие сроки (всего за 3 месяца) искомое лекарство было изготовлено и опробовано в деле. Это произошло 10 января 1897 года. Данная дата с тех пор отмечается как день рождения Индийского национального института имени «махатмы Хавкина».

За все сделанное в Британской Индии правящая в Англии королева Виктория наградила талантливого ученого государственной наградой, а в его честь в Лондоне был организован прием, на котором собрались виднейшие английские медики. Но даже после этого Доктор не вернулся в Европу. Он еще без малого 2 десятка лет продолжал работать в Индии, пока не наступило время выхода на пенсию. Однако спокойной жизни у ученого не получилось. Возвращение пришлось на разгар активных боевых действий Первой мировой войны. На ученого-бактериолога обратили внимание военные, пригласившие его к себе в качестве консультанта. В первую очередь их интересовали вопросы вакцинации военнослужащих перед отправлением их на службу в колонии. Вполне возможно, что там прорабатывались и другие вопросы, однако они до сих пор скрыты под грифом секретности.

Оставшиеся годы жизни выдающийся ученый посвятил возвращению к истокам, заповедям иудаизма, которые он не соблюдал в годы своей активной научной деятельности. В этот период он сам и в соавторстве с друзьями написал ряд работ, посвященных проблемам евреев, а также тратил значительные суммы на поддержку еврейских общин в разных странах, особенно тех, которые образовались после распада Российской империи. Параллельно он был членом мирового еврейского движения, продвигая свои идеи и выступая в защиту гражданских прав иудеев, живущих в странах Восточной Европы.



Последним значимым делом почти 70-летнего ученого стал визит в апреле 1929 в Берлин. Там он посетил основанное немецкими евреями общество «Эзра», работающее на ниве обратной колонизации Эрец-Исраэль. В ходе переговоров с руководством бюро он назначил его представителей распорядителями фонда своего имени, средства которого находятся в одном из швейцарских банков. Финансы должны будут перейти в полное распоряжение общества «Эзра» и данного фонда после кончины Хавкина. Попутно были оговорены и конкретные формы работы организации, а также ее устав.

К сожалению, после этой поездки ученый смог прожить недолго. Спустя полтора года, 26 октября 1930 года, он скончался. В настоящее время в фондах Национальной библиотеки Израиля хранится весь архив этого великого ученого, активными стараниями которого на нашей планете были побеждены холера и чума.

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Чудо, произошедшее в автобусе №4

Чудо, произошедшее в автобусе №4

Жаркий июльский день 1951 года. Я находился в Тель-Авиве, и мне было слишком жарко идти пешком. На пересечении улиц Бен-Иегуда и Гордон я сел в автобус, следовавший по маршруту №4.

В переполненном салоне сесть было негде. Я стоял рядом с йеменской женщиной, которая держала в руках живую курицу.

Люди увлеченно разговаривали, обсуждая текущие новости. Каждый предлагал личное видение политической ситуации в стране, и у всех было на этот счет свое мнение.

В переполненном салоне сесть было негде. Я стоял рядом с йеменской женщиной, которая держала в руках живую курицу.

Как это принято в Израиле, каждый человек считал себя подлинным источником «инсайдерской информации».

Один говорил: «Мой двоюродный брат работает в полиции, и он рассказал мне…».

Другой ему отвечал: «Чушь. Сын моего соседа служит в армии, и он рассказал нам…».

Кто-то из хвостовой части автобуса крикнул: «Кого это волнует? В ближайшее время ничего не изменится!»

На каждой остановке одни пассажиры выходили, а другие заходили. В салоне освободилось несколько мест, и я наконец-то сел.

На следующей остановке зашли три или четыре человека. Пожилая женщина подошла к приемнику монет, который находился рядом с водителем, чтобы оплатить проезд.

Вдруг, взглянув на водителя автобуса, она издала пронзительный крик: «Мойшеле, Мойшеле, Мойшеле, майн кид!»

Водитель ударил по тормозам и, глядя на пожилую женщину, воскликнул: «Мама, мама, это ты, мама?»

Они оба пережили Холокост в Польше и считали друг друга погибшими. Вскочив со своего сиденья, водитель обнял мать, и они заплакали от счастья. Все пассажиры зааплодировали. Некоторые, видя воссоединение семьи, плакали от радости.

Один из пассажиров выпрыгнул из салона и остановил приближающийся автобус. Он поделился радостью с его водителем и попросил сообщить о произошедшем в транспортную компанию, чтобы заменить нашего водителя.

Никто не покинул автобус. Новый водитель появился примерно через полчаса. Пассажиры освободили места для матери и сына, которые по-прежнему сжимали друг друга в объятиях и рыдали.

В какой-то момент наш первый водитель и его мать вышли из автобуса, все мы хлопали в ладоши, а пассажир, говорящий на идиш крикнул: «Мазал тов! Мазал тов! Цу гезунт. А зах нахас!»

Я не знаю, куда они направились. Вероятно, сын отвел мать к себе домой, чтобы познакомить ее с женой и ребенком. Все мы были настолько переполнены эмоциями, что не могли удержаться от слез.

Это был жаркий июльский день 1951 года. Я никогда не забуду чуда, произошедшего в автобусе №4 в этот счастливый день.

Автор: Esor Ben-Sorek, stmegi.com Читать далее: https://isralove.org/load/14-1-0-146?utm_source=copy

 

ОГЛАВЛЕНИЕ
 

25 еврейских мальчиков и девочек, которые сделали невозможное

 

25 еврейских мальчиков и девочек, которые сделали невозможное

Каждая война порождает своих героев. О подвигах одних широко рассказывают в прессе, на радио и телевидении, их описывают полководцы в своих мемуарах. Героические поступки других людей проходят фоном, и остаются незамеченными широкой общественностью, хотя зачастую имеют не меньшее значение. В 2018 году исполнилось ровно 70 лет подвигу 25 еврейских ребят, которые, не имея боевого опыта с самым примитивным оружием свыше полугода, защищали свой поселок, находясь в осаде, регулярно выдерживалиобстрелы и периодически отражали массированные атаки и штурмы численно превосходящих формирований арабов и египетских военных. Подвиг этих ребят только недавно был удостоен внимания высшего руководства страны, а ведь в те дни, когда он совершался, на кону была судьба Тель-Авива, и кто знает, смогли бы еврейские ополченцы удержать за собой этот город.

Началась эта история весной 1946 года, когда группе из 25 еврейских молодых людей, самым старшим из которых едва исполнилось по 20 лет, было предложено отправиться в район Газы и начать там строительство нового еврейского кибуца. Несмотря на столь юный возраст, эти парни и девушки имели за своими плечами очень сложное прошлое. Все они были уроженцами Германии и Польши, прошли через ад гетто и концлагерей, потеряв в них всех своих родных и близких. После разгрома Германии и окончания войны этихсирот вывезли в подмандатную Палестину, где и предложили выполнить крайне трудную задачу.

По поручению командира 2-го батальона ПАЛЬМАХ Моше Нецера молодые люди отправились в район Газы строить новый еврейский кибуц Кфар-Даром. Однако не это было главным для военачальника. Ему требовался укрепленный форпост, который защищал бы собой подходы к Тель-Авиву. Молодые люди были полны энергии. Они готовы были взяться за самое сложное задание. Отправившись в самую глубину заселенной палестинцами Газы, юноши и девушки начали создавать собственный поселок.

Место для кибуца было стратегически важное. Кфар-Даром перекрывал собой автомагистраль Каир – Тель-Авив, что было крайне важно для безопасности последнего. В кратчайшие сроки молодые евреи возвели в поселке жилье и хозяйственные постройки, после чего начали налаживать повседневную жизнь и охрану Кфар-Дарома. Последний фактор был явно не лишним, ведь арабское население Палестины без восторга встречало появление новых поселений с еврейскими жителями. Строители Кфар-Дарома не были исключением из этого правила. Временами между ними и палестинцами возникали инциденты, которые, правда, быстро улаживались. Более опасными были спорадические обстрелы поселка из стрелкового оружия, однако это происходило редко, и на них евреи не обращали особого внимания.

Ситуация разительным образом поменялась после того, как ООН приняло решение разделить территорию Палестины на 2 части, создав на ее землях еврейское и арабское государства. Практически сразу же Кфар-Даром начал подвергаться усиленным обстрелам и атакам арабских вооруженных формирований. Молодым людям, волей судьбы оказавшимся в западне, пришлось защищаться всеми доступными способами. Первым делом был сформирован гарнизон поселка, и все его жители, без исключения, начали ежедневно нести боевое боевое дежурство. Связь с внешним миром поддерживалась посредством радиостанции. Кое-какое оружие и боезапас в поселок был завезен изначально, кое-что им сбрасывали из самолетов.

Но если с оружием и боеприпасами ситуация, хотя и на минимально допустимом уровне, но держалась стабильно, то проблема еды и воды вскоре стала очень серьезной. Защитники поселка начали голодать. В этой ситуации положительным фактором оказалось их пребывание в концлагерях, в которых еврейские ребята научились обходиться минимальным количеством еды. Кроме того, весомой поддержкой оказались 70 кг шоколада, сброшенные в Кфар-Даром с воздуха. Этим продуктом защитники поселка длительное время поддерживали свои силы.

Но если к голоду гарнизон Кфар-Дарома был привычен, то недостаток воды ощущался намного острее. Человек физически долго не может жить без воды: очень быстро наступает обезвоживание организма, и спустя всего несколько дней он теряет всякую способность к сопротивлению и умирает. Рядом с границей поселка находилась колонка, в которой до войны поселенцы брали воду. Сейчас она находилась в нейтральной зоне. Теоретически там можно было пополнить водный запас. Однако об этом прекрасно знали и арабы,

поэтому они пристально следили за этим источником воды. И когда к колонке по ночам подползали защитники Кфар-Дарома, чтобы накачать себе воды, противник немедленно начинал обстрел. Многие из молодых ребят получили ранения во время подобных вылазок, однако никто из них не покинул свою крепость. Они прекрасно понимали, что в гарнизоне на счету каждый боец и каждая винтовка.

Израильское военное командование района, чем могло, пыталось помочь защитникам. Туда регулярно посылались небольшие группы бойцов, которым иногда удавалось проникнуть в заблокированный поселок. Так пополнялся его немногочисленный гарнизон, что позволяло лучше защищать маленькую крепость. А то, что это было жизненно необходимо, говорят многочисленные атаки арабских формирований, регулярно проводившиеся на Кфар-Даром. Как правило, в нападении участвовало по нескольку десятков вооруженных палестинцев, поддерживавшихся египетскими военными. Атакам предшествовали обстрелы из минометов и тяжелого стрелкового оружия.

Однако было несколько случаев, когда на штурм поселка отправлялись сотни вооруженных арабов. В такие моменты Кфар-Даром бомбардировался особенно жестоко. Казалось, что в поселке в принципе не может остаться живых защитников. Однако два десятка отчаянных евреев под градом осколком и пуль находили в себе силы давать отпор. Наиболее мощные штурмы происходили 11 марта и ровно 2 месяца спустя 11 мая 1948 года. Объяснить, как удалось измученным голодом и жаждой молодым людям отстоять свою твердыню, сейчас практически невозможно, однако они это смогли сделать.

Тем не менее, противник не успокоился. Ему очень мешало нахождение еврейского укрепленного пункта на стратегически важной дороге. Это срывало арабам все планы по атаке более важной цели – Тель-Авиву. На 9 июля 1948 арабская сторона в лице палестинцев и египтян запланировала новый штурм. К этому моменту защищать Кфар-Даром могли только 14 его бойцов, многие из которых имели ранения, в том числе и весьма серьезные. Израильское командование, узнав о готовящемся штурме, который оставшиеся поселенцы наверняка бы не выдержали, по радиосвязи предложило его защитникам покинуть поселок. В помощь им предполагалось выслать группу разведчиков, вместе с которыми гарнизон маленькой крепости смог бы обойти патрули египтян и соединиться со своими.

В назначенный момент, приведя в негодность все укрепления поселка, молодые еврейские ребята начали выбираться из окружения. Уходя, они вытащили с собой раненых да два свитка Торы. По пути им пришлось преодолевать заграждения из колючей проволоки, которыми египтяне предусмотрительно огородили Кфар-Даром. Однако не это оказалось самым сложным. Посланная им навстречу разведгруппа напоролась на египетский патруль и вступила в бой. Измученные осадой ребята были вынуждены не просто выбираться, неся своих раненых, но и помогать терпящим бедствие разведчикам.

Эта помощь оказалась крайне своевременной. Пост египтян был сбит, и объединившаяся группа израильтян смогла пройти через линию фронта. Перед Моше Нецером, к которому их привели сразу же после перехода фронта, ребята предстали качающимися от голода и усталости. Они были настолько худыми, что вновь стали походить на узников концлагеря. Однако это уже были не перепуганные до смерти дети, а закаленные бойцы, выдержавшие 228 дней осады.

Сведения израильских разведчиков оказались верными. Утром 9 июля 1948 египетские военные начали уничтожающую бомбардировку Кфар-Дарома. Всем солдатам был передан приказ командования: «Пленных не брать!». Под прикрытием града снарядов они устремились в атаку. Каково же было разочарование ворвавшихся в поселок военных, когда они увидели, что тот пуст, а все его защитные сооружения разрушены.

К сожалению, подвиг героических защитников Кфар-Дарома поначалу не был достойно оценен руководством Израиля. Только в наши дни, спустя 70 лет после тех событий, евреи, защищавшие эту маленькую крепость, были отмечены государственными наградами.

Автор: Маша Лев, для IsraLove

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Из Освенцима – в  "Моссад"

Он бежал из Освенцима, был пойман, приговорен к смерти, но выжил и снова бежал. А потом летал во главе эскадрильи израильских ВВС, воевал в Сирии и Египте, занимался подрывной деятельностью в Йемене и угонял советские военные самолеты, разработал план, обеспечивший Израилю молниеносную победу в Шестидневной войне, а затем возглавил резидентуру «Моссада» в Европе. История полковника Лирона – человека-легенды.

Генерал сирийской армии любил свою страну. Однако деньги, причём хорошие, он любил ещё больше. Именно поэтому он согласился приоткрыть известные ему военные тайны тому, кто готов заплатить за них достаточно высокую цену. В конце концов, считал генерал, не так уж и важно, что разведка одной из европейских стран, с представителями которой он согласился встретиться и побеседовать, получит информацию о весьма скромной мощи сирийской авиации. «Нам с ними всё равно не воевать, – думал тогда сирийский. – Это ж не сионисты, с ними бы я на сделку ни за что не пошёл!»
 
 
 
 
 


Был жаркий день, и рукава на рубашке сидящего перед ним собеседника были подвёрнуты. Потянувшись за кофе, тот обнажил руку чуть выше запястья, и генерал заметил вытатуированный на ней синий номер. – Что это? – спросил он. Собеседник лишь напряжённо улыбнулся, неопределённо махнув рукой.
– А, – догадался генерал, – я знаю: ты сидел в тюрьме!

Довольный своей сообразительностью, он похлопал смущённого европейца по плечу, давая понять, что, мол, и он не лыком шит. Сидевший напротив него подполковник израильских ВВС и один из руководителей резидентуры «Моссада» в Европе Зеэв Лирон на всех известных ему языках ругал себя за оплошность, одновременно благодаря Б-га за то, что тот не даровал знаний и образования сирийскому генералу. Зеэву Лирону в очередной раз бешено повезло. Это невероятное, на грани чуда везение вообще сопутствовало ему
всю жизнь. Наверняка в этот момент в памяти Лирона пронеслось воспоминание о тех, самых страшных днях, проведённых в камере смертников «одиннадцатого блока» концентрационного лагеря Освенцим.

– За попытку побега по нашим законам полагается смертная казнь, – молодой нацистский офицер, сидевший за столом перед вытянувшимся по стойке смирно заключённым номер 132355, был вежлив и по-своему даже дружелюбен.

– Сегодня четверг. Казни проводятся в понедельник. Пока вы побудете в одиннадцатом блоке. А дальше мы решим, что с вами делать: расстрелять или повесить, – дежурно сообщил офицер ему и двум другим участникам неудавшегося побега – Моше, брату Зеэва, и его товарищу Йоселе Розензафту. Дни в ожидании казни тянулись невыносимо долго.

Йомэк Лондонер, как тогда звали Зеэва Лирона, родился в 1922 году в большой и зажиточной еврейской семье хозяина магазина одежды в городе Бендзин, на юго-западе Польши. В августе 1939 года он добрался до Варшавы, а затем сел на поезд, идущий в Румынию. Он направлялся в Эрец-Исраэль. Его, самого старшего из пятерых детей, отец послал первым, чтобы Зеэв подготовил почву для переезда всей семьи. Но, увы, слишком поздно Лондонеры приняли это решение. Поезд, в котором ехал Зеэв, был остановлен на границе румынскими полицейскими: началась Вторая мировая война.
 
Поезд вернулся обратно. И уже через два дня нацисты были в Бендзине. Они сразу показали, как намерены решать «еврейский вопрос» – загнали в местную синагогу две сотни евреев и сожгли здание из огнемётов. Когда гетто в Бендзине было уничтожено, Зеэва с братом и другими молодыми заключёнными отправили на поезде в Освенцим. Зеэв, ставший к тому времени членом еврейского подполья, умудрился незаметно провести с собой пистолет. Он смог его украсть ещё в самом начале войны, забравшись однажды с приятелями в дом к одному из живших в Бендзине немцев.
 
Теперь держать оружие при себе из-за непрерывных обысков было слишком опасно. Зеэв спрятал его, но довольно неудачно: нацисты обнаружили пистолет. Заключённые не сомневались: если владелец сам не признается, убьют всех. Умирать Зеэву совсем не хотелось, но и подставлять других он не был готов. Но снова повезло: немцы внезапно оставили их в покое, переключившись, видимо, на что-то более серьезное. И именно в этот момент, вспоминал потом Зеэв Лирон, он вдруг со всей ясностью понял, что непременно выйдет живым из всего этого ужаса.

 
Однако впереди были испытания куда страшнее. Два месяца спустя они попытались бежать, но побег провалился из-за доноса. После смертного приговора – четыре дня ожидания неминуемой смерти в расстрельном блоке и… невероятное освобождение. Ничего не объясняя, их отправили из камер смертников обратно в лагерь. Заключенные в бараке смотрели на вернувшихся, как на приведения.
 
 
 


Лишь после войны Лирон узнал причину их спасения. Согласно плану, сбежав из Освенцима, они должны были скрываться у некоего доктора Манфреда – немца, жившего поблизости в Катовице. Молодой офицер- эсэсовец, раскрывший план побега, отправился по адресу, чтобы арестовать «врача-предателя». Но там он, к невероятному изумлению, наткнулся на друга своего отца. Причём не просто друга, а человека, спасшего его отцу жизнь во время Первой мировой войны: они оказались вместе в окопе во время газовой атаки, и если б доктор не поделился с отцом эсэсовца своей маской, тот умер бы от удушья.
 
Как затем рассказал доктор Йоселе Розензафту, разыскавшему его спустя два года после окончания Второй мировой войны, молодой нацист колебался в течение нескольких часов, но затем вернулся в лагерь и сообщил своему руководству, что вся история побега была выдумкой доносчика.
 
 
 
В январе 1945 года Зеэв вместе с братом сумели выпрыгнуть из поезда, везущего их из Освенцима на принудительные работы в Германии. Зеэв упал прямо в сугроб – от соприкосновения со снегом кожу нестерпимо жгло, а он лежал на спине и пел. Его невероятное везение по-прежнему было с ним.
 
 

 
До конца войны братья прятались на хуторе у польской семьи, а затем Зеэв вернулся в Бендзин. Он попытался вести сионистскую деятельность среди возвращающихся евреев, но был задержан находившимися в городе представителями советской контрразведки. И ему вновь удалось бежать! На этот раз в Италию, где он наконец присоединился к группе единомышленников, занимавшихся нелегальной репатриацией евреев в Палестину.

В мае 1948 года Зеэв стал учеником самого первого лётного курса Военно-воздушных сил Израиля, организованного еще в Италии. Курс был, естественно, нелегальным. Итальянским властям объяснили, что речь идёт о любителях лётного спорта. Те, в свою очередь, поверили или сделали вид. Военную специализацию курсанты получали уже в Израиле. В августе 1950-го Зеэв Лирон стал боевым пилотом, приняв «крылышки» непосредственно из рук лидера страны Давида Бен-Гуриона.
 
 
Спустя восемь лет после смертного приговора, весной 1951 года, молодой пилот Зеэв Лирон возглавил четвёрку израильских «Спитфайров», атаковавших сирийские позиции в пограничной Аль-Хаме, на юго-востоке от озера Кинерет, присоединённой к Израилю после Шестидневной войны. Послание в виде 150-килограммовых бомб стало ответом на обстрел израильских позиций, приведший к гибели семерых израильтян. А спустя месяц он бомбил сирийцев в пятидневном бою за холмы Тель-Мутила, господствующие над дорогой между Тверией и Метулой.
 

В 1958 году Эзер Вейцман, возглавивший Военно-воздушные силы Израиля, назначил Лирона командиром разведки ВВС. «Человека, сумевшего сбежать из концлагеря и стать боевым пилотом, я хочу иметь рядом с собой», – сказал Вейцман. Оставаясь на этом посту до 1965 года, Зеэв Лирон стал одним из создателей знаменитого плана превентивной атаки военных авиабаз соседних арабских стран в 1967 году, осуществлённого израильскими ВВС и обеспечившего молниеносную и сокрушительную победу в Шестидневной войне.
Тогда же, нелегально переправившись в Йемен, он стал одной из ключевых фигур в операциях «Соус» и «Дикобраз», в рамках которых с 1964 по 1966 годы Израиль тайно обеспечивал оружием йеменских повстанцев, воевавших с вторгнувшимися на территорию их страны египетскими войсками, подрывая армию Насера.

Судя по всему, именно тогда Зеэв Лирон привлёк внимание и харизматичного главы «Моссада» Меира Амита. Тот уговорил Вейцмана «одолжить» ему Лирона на две-три недели для «очень важной миссии». Короткая поездка в Европу затянулась для Зеэва на полгода, превратившись в участие в одной из самых дерзких операций израильской разведки.

Моссад» разрабатывал Мунира Редфу – иракского военного лётчика, по семейным обстоятельствам оказавшегося в Европе. Будучи одним из лучших боевых пилотов своей страны, христианин Редфа был недоволен гонениями и дискриминацией в отношении своих единоверцев со стороны мусульман. «Моссаду» же был необходим новейший и сверхсекретный истребитель МиГ-21, на котором летал Редфа.
Зеэв Лирон должен был прощупать почву и попытаться завербовать Редфу. Он представился ему польским лётчиком, недовольным установившимся в стране после окончания войны коммунистическим режимом. Через несколько месяцев знакомства иракский лётчик принял предложение «Моссада» похитить истребитель, поставив условием, помимо получения денег, вывоз из Ирака своей семьи. Вместе с Лироном они в деталях разработали план угона самолёта в Израиль и эвакуации семьи пилота.

В тот момент, когда пилотируемый Редфой Миг-21 сел на израильской авиабазе, в международном аэропорту в Лоде приземлился авиалайнер из Европы, на котором в сопровождении Зеэва Лирона в Израиль прибыла семья иракского лётчика. Дружба боевых пилотов, начавшаяся как спецоперация, продолжилась затем до смерти Редфы в 1998 году.

После невероятного успеха с угоном МиГа, обеспечившим «Моссаду» репутацию одной из сильнейших разведслужб мира, Амит убедил Лирона остаться в структуре «ещё на годик», растянувшийся в итоге почти на пять лет. За это время Лирон, возглавивший европейскую резидентуру «Моссада», сумел провести целый ряд операций, информация о которых остается засекреченной до сих пор. Во время одной у него и случился «прокол» с сирийским генералом. Зеэв Лирон принимал участие во всех войнах Израиля, начиная с Войны за независимость и заканчивая Первой ливанской, и вышел в отставку в 1984 году.
 

А в 1985-м Лирон, уже пенсионер, стал участником одного весьма загадочного предприятия ветеранов разведки. К легенде «Моссада» Цви Мальхину, «человеку, который поймал Эйхмана», к тому времени давно закончившему службу в разведке, попала информация о том, где якобы скрывается доктор Йозеф Менгеле – «Ангел смерти из Освенцима», проводивший невероятные в своей жестокости эксперименты над десятками тысяч лагерных заключённых.

Группой из четырех человек бывшие агенты «Моссада» прибыли в Южную Америку с тем, чтобы захватить и вывезти Менгеле в Израиль для суда. Однако буквально накануне операции стало ясно, что информатор «Карлос» оказался мошенником, решившим просто подзаработать. К слову, «Карлос» после этого пропал, и тело его никогда не было найдено. А позднее выяснилось, что Менгеле к тому времени уже шесть лет как был мёртв, он скончался от инфаркта в Бразилии ещё в 1979 году.

В 2013 году в Израиле была опубликована книга Моше Ронена «Бездны и вершины» об удивительной жизни узника Освенцима, ставшего боевым пилотом и агентом «Моссада». Год спустя Зеэв Лирон скончался. Но в 2007 году он ещё раз посетил Освенцим, только на этот раз не в полосатой робе заключённого, а в мундире полковника израильских ВВС.

Каждый год в 27-й день месяца нисан, который в этом году выпал на 5 мая, в государстве Израиль поминают шесть миллионов уничтоженных в Холокосте евреев. А 5 ияра, который в этом году выпадает на 12 мая, в Израиле отмечают День независимости. Эта близость дат очень символична: Израиль возник во многом именно для того, чтобы Холокост больше не повторился. Тысячи бывших узников нацистских лагерей, подобно Лирону, участвовали в Войне за независимость и в последующих войнах, отстаивая право «быть
свободным народом в своей стране». Многие из них из этих сражений не вернулись. Но их путь – от бесправных узников к бойцам национальной армии – стал одним из самых ярких символов тех драматических изменений, которые произошли за последние 68 лет назад в судьбе еврейского народа.
 
Автор: Александр Непомнящий, www.jewish.ru

Читать далее: https://isralove.org/load/13-1-0-223?utm_source=copy
ОГЛАВЛЕНИЕ

Жемчужина «Моссада»

Она была личным врачом Ясира Арафата и самым ценным агентом «Моссада», готовившим ликвидацию всей палестинской верхушки, но разоблачения Амина избежать не смогла – пытали её арабские террористы под присмотром агентов «Штази» и КГБ


Безупречное прошлое, проведенное в богатой черкесской семье в Амане, отличное образование и высочайшая врачебная квалификация – специалисты с такими навыками были настолько необходимы ливанским властям, что лучших предпосылок для тесного сотрудничества нельзя было и вообразить. Эти качества, подкрепленные развитым интеллектом, яркой внешностью и аристократическими манерами, заставляли ей доверять. И уж никак не заподозрить в Амине аль-Муфти агента «Моссада». Однако именно через ее руки проходили и утекали тонны секретной информации. Амина аль-Муфти была не просто ценным агентом «Моссада» – она была его «жемчужиной» на протяжении многих лет работы разведслужбы.


Неизвестно точно, почему именно в 37 лет она решила работать на израильскую разведку, но предпосылок было множество. Семья Амины эмигрировала с Кавказа вместе с другими черкесами, осев на какое-то время в Иордании. Черкесы исторически известны как прекрасные бойцы, и их «воинственный неукротимый дух» был воспет в полной мере писателем Кадиром Нато. Именно эта особенная природная стойкость позволила Амине и ее семье выстоять на новой родине: ее детство прошло среди палестинских арабов, и она неоднократно подвергалась угрозам и унижениям с их стороны.

Выход нашелся в учебе: получив несколько медицинских специальностей, включая психологию, Амина открыла практику в Амане и стала одним из лучших иорданских врачей. Но вот замужество ее оказалось не столь успешным – соседи регулярно слышали скандалы и крики и даже наблюдали сцены домашнего насилия. Однажды муж просто выбросил Амину в окно, чуть не убив её. А вскоре она получила запрет на медицинскую практику: Амина вела себя слишком свободно для женщины в мусульманской стране – вот ее и приструнили.

После этого Амина перебралась в Израиль. Некоторые исследователи мира разведки полагают, что этому предшествовал её роман с израильским летчиком, который ее и завербовал, но мы не находим исчерпывающих подтверждений этой версии. Так или иначе, Амина идеально подходила для «Моссада»: твердый характер, быстрая реакция, знание психологии и человеческих душ. Она свободно владела арабским, английским, французским, черкесским, турецким, немецким и ивритом. Великолепно знала ближневосточный регион и с легкостью находила общий язык с любым из его обитателей. Венчала этот победный набор холодная, как газовое пламя, ненависть к «палестинской улице», от которой она так натерпелась в детстве. Так что движение Амины и вербовщиков «Моссада» было встречным.

Обучение в секретной школе «Моссада» заняло у нее всего несколько месяцев, и она вышла из нее идеально подготовленным ко всем задачам агентом. И каким агентом! Наставники из числа старых разведчиков отмечали её высочайшую работоспособность, гибкость ума и невероятную стрессоустойчивость. По окончании учебы в секретной школе Амину на какое-то время забросили в Австрию: необходимо было создать правдоподобную легенду ее последующего появления на арабской авансцене.


Спустя несколько месяцев экстравагантная черкеска появилась в Бейруте с дипломом о европейском образовании и открыла медицинскую клинику по последнему слову техники. Врачом она и вправду была блестящим, и вскоре всё руководство Ливана и находящиеся на территории этой страны главари палестинских организаций лечились у неё. В её же клинику поступали раненые боевики.

Её помощь ливанцам и палестинцам была неоценимой. Как следствие – ей открылись двери во все высшие эшелоны ливанского правительства и палестинского командования. Она входила как домой к Ясеру Арафату, Вади Хаддаду и Жоржу Хабашу и получала доступ к секретной информации о планируемых палестинцами атаках и терактах против молодого еврейского государства. В общей сложности она передала «Моссаду» информацию о сотнях таких атак, разоблачила десятки террористов и раскрыла детали сотрудничества между советской разведкой, восточногерманской «Штази» и палестинцами.


Одна из первых операций «Моссада», в которой она приняла ключевое участие, – знаменитая «Весна молодости», прошедшая в 1973 году. Ликвидация в центре Бейрута пятнадцати палестинских боевиков, готовивших и совершивших теракт против израильской сборной на Олимпиаде в Мюнхене, стала одной из самых дерзких операций «Моссада». Амина великолепно знала привилегированный бейрутский район Рамлат аль-Бейда, в котором жили террористы, а также их конкретное местонахождение, так что солдаты из «Сайерет Маткаль» – спецназа израильского Генштаба, проводившего ликвидацию – детально представляли себе каждую пядь земли, на которой предстояло свершиться возмездию. Операция прошла блестяще: были уничтожены лидер террористической организации «Черный сентябрь» Абу-Юсеф, командир боевого крыла ФАТХа «Западный сектор» Камаль Адуан и главный «кадровик» палестинских террористов Камаль Насер. Вместе с ними погибли еще 12 боевиков, а также были уничтожены штаб группировки ФАТХ и два завода по производству оружия и боеприпасов, координаты которых также были выяснены и сообщены Аминой.


Один из самых громких провалов, случившийся, правда, не по вине Амины, произошел в том же 1973 году. «Моссад» готовился захватить главаря Народного фронта освобождения Палестины Жоржа Хабаша, который, судя по переданной Аминой информации, должен был лететь из Бейрута в Багдад. Этот борт был перехвачен в небе израильскими истребителями и посажен на военном аэродроме, однако Хабаша среди пассажиров по чистой случайности не оказалось: в последний момент перед вылетом террорист неожиданно отказался лететь – интуиция его не подвела. Но даже этот провал иллюстрирует, на каком волоске от смерти находилась вся палестинская верхушка благодаря Амине.


Она казалась неуязвимой и передавала в «Моссад» всё новые и новые подробности планируемых палестинскими лидерами атак. Им казалось, что информация утекает у них сквозь пальцы. Они долго искали «крота» в своей среде, но не могли представить, что за врачебной маской Амины полыхает огонь ненависти к палестинским террористам – срабатывали классические стереотипы, выводящие доброго доктора из круга подозреваемых


Не было двери, к которой бы Амина не могла подобрать ключ – для нее не существовало ни стен, ни сейфов, ни секретных документов. Однако это не могло продолжаться долго. И вскоре после начала Ливанской войны она была раскрыта: ливанцы задержали с поличным связника, переправлявшего секретные сведения, и он сдал её во время допроса.

Страшно представить, каким пыткам после ареста её подвергли. Они были пропорциональны тем успехам, которых она добилась во время своей деятельности, как в случае и с другой знаменитой израильской разведчицей «мсье Шулей», которую разоблачили и пытали в Ливане за несколько десятков лет до этого. Однако в случае с Аминой свою лепту в мучение внесли коллеги из КГБ и «Штази».

Обнаружить Амину израильтянам удалось лишь через несколько страшных лет – она содержалась в заточении в пещере в пригороде ливанского портового города Сидон. При посредничестве Красного Креста её удалось обменять на двух палестинских террористов, приговоренных к пожизненному заключению в Израиле.

Правительство Израиля сделало все возможное, чтобы вернуть её к нормальной жизни: новое имя, новые документы и работа врачом на севере страны должны были оградить ее от ненужного внимания и принести в ее жизнь столь желанный покой. Сейчас ей уже должно быть за 80. Её соседи, вероятно, очень довольны сухой интеллигентной черкесской дамой, молчаливой и немного суровой, трагическая судьба которой дала шанс выжить молодому еврейскому государству, хотя это казалось невозможным.

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

РОЖДЕСТВО....

Никогда не справлял Рождество – просто не мой праздник. Но год назад я впервые выпил за этот день. Мы провели весь тот день в Каунасе – в печально известном Девятом форте, ставшем могилой для 80 000 евреев. И именно там я впервые услышал невероятные, кажущиеся фантастическими подробности знаменитого побега из этого форта. Это был самый дерзкий и блестящий по своему замыслу и исполнению побег из заключения.

К декабрю 1943 года в Девятом форте осталось всего 64 узника. Нацисты оставили эту группу в живых, чтобы с её помощью попытаться скрыть следы своих страшных преступлений. Этих евреев заставляли выкапывать трупы из мест массовых захоронений, сжигать их на кострах, а затем растирать обугленные кости в прах и смешивать его с землей. Сложно представить, что чувствовали в своей душе эти евреи, но они точно понимали – никто их самих живыми из Девятого форта тоже не выпустит. Как только они закончат убирать за немцами, их сразу убьют. Выход был только один – бежать.

Первый план побега Алекс Файтельсон, Берка Гемпель, Шимка Эйдельсон и Моше Левин разработали в начале декабря 1943 года. В сущности, это был план восстания – надо было перебить внутреннюю охрану, потом с помощью захваченного оружия уничтожить охрану по периметру Девятого форта, а затем – бежать. Но план этот большинством узников был отвергнут: немецких охранников было слишком много, всех не перебить, а от форта до ближайших домов пришлось бы бежать сотни метров по открытой и хорошо простреливаемой местности.

Новый план, утвержденный всеми узниками, предполагал побег через тоннель, в котором хранились дрова и старая немецкая униформа. Однако проход в этот тоннель закрывала тяжелая железная дверь, и подкоп под ней сделать было невозможно. Тогда узники самодельными сверлами просверлили множество дырок в двери, чтобы в назначенный час просто выломать из нее прямоугольник. За день удавалось просверливать всего несколько отверстий, которые затем залеплялись глиной или хлебным мякишем – чтобы немцы не заметили. Всего таких отверстий надо было просверлить 350 – и тогда достаточно было удара, чтобы в двери появилась «форточка».

Помню, как я стоял год назад у этой «форточки» и не мог поверить, что через нее вышли на свободу 64 человека. На мой взгляд, в лучшем случае через нее могла пролезть только кошка. Про себя со своей фигурой гиппопотама я вообще не говорю. И еще я смотрел на ботинки, которые носили эти узники – весили они килограммов пять, а то и больше. И как в них вообще можно бежать – непонятно. Одновременно с пробоинами в стене еврейские умельцы изготовили дубликаты ключей камер и лестничных проходов, по которым они должны были спуститься со стены форта.

Сам побег был назначен на исход субботы, в ночь на Рождество – в расчете на то, что вся охрана форта в этот день перепьется и не заметит того, что творится у нее под носом. И этот расчет сработал! К вечеру немцы дали узникам шесть литров водки и каждому по пачке сигарет, но Алекс Файтельсон водку пить запретил – беглецам необходимо было сохранить трезвость. Решение же немцев в честь праздника закрыть камеры не в семь, а в девять вечера узников совсем не обрадовало – это означало два дополнительных часа ожидания. Наконец после девяти вечера, когда немцы ушли, Шимка Эйдельсон отодвинул заранее ослабленную штангу двери своей камеры, выбрался в тюремный коридор и, выполняя указание Файтельсона, начал открывать изготовленными ключами камеры. Люди выходили молча, организованно, стеля на полу одеяла, чтобы охрана не услышала звуков шагов. Затем одеяла были расстелены вдоль коридора и на лестнице, ведущей к тоннелю. У входа в тоннель все беглецы в соответствии с договоренностью выстроились в две колонны – каждый точно знал свое место.

Когда дверь в тоннель была проломлена, узники так же организованно бежали из тюрьмы, а потом в маскировочных халатах-простынях с помощью саморучно сшитых тряпичных лестниц спустились со стен Девятого форта. Немцы спохватились через четыре часа. На поиски 64 беглецов нацисты бросили полицию Каунаса, бойцов гестапо, части СС и даже армейские подразделения, но так никого и не нашли.

Судьбы бежавших в ту ночь из Девятого форта сложились по-разному. Часть из них не дожила до конца войны, погибнув в Ковенском гетто. Другие выжили, многие спустя десятилетия репатриировались в Израиль. Сам Алекс Файтельсон написал замечательную книгу воспоминаний о тех событиях и скончался в израильском городе Гиватайме в 2010 году. В прошлое Рождество в Каунасе дул пронизывающий ветер. Было холодно, но без снега. В ту ночь, когда они бежали, было, по воспоминаниям Файтельсона, куда холоднее. Когда мы вернулись вечером в гостиницу, я плеснул себе в стакан виски и поднял бокал в символическом жесте. Я впервые в жизни пил за Рождество – пусть, возможно, и по другому поводу, чем остальные жители простиравшегося за окном Вильнюса. Но я пил за Рождество. Потому что, если бы не Рождество, вся эта блестяще спланированная операция была бы невозможна. В ту ночь эти евреи родились заново – для каждого из них это было его личное Рождество.

Петр ЛЮКИМСОН

Каширина Галина Федоровна,журналист

ОГЛАВЛЕНИЕ

Ицхак Шамир - не будет его никогда, и даже похожих не будет

 


Если бы его спросили, какое самое большое достижение в жизни, он бы ответил - Израиль. Если бы ему задали вопрос, о чем он сожалеет, он бы не задумываясь ответил: жалею, что не убил Гитлера.

Бывший премьер-министр Израиля Ицхак Шамир был убежден, что только ему было под силу убить главного палача еврейского народа. Маленького роста, неказистый на вид, он мог поставить на место даже президента Соединенных Штатов. Сила его духа была так высока, что карликами рядом с ним чувствовали многие великие люди современности.

Бывший премьер-министр Израиля Ицхак Шамир был убежден, что только ему было под силу убить главного палача еврейского народа. Маленького роста, неказистый на вид, он мог поставить на место даже президента Соединенных Штатов. Сила его духа была так высока, что карликами рядом с ним чувствовали многие великие люди современности.


Ицхак Шамир считал бесхребетность главным человеческим пороком. Он никогда ничего не отдавал арабам, потому что ничего им не был должен и ничего от них не ждал. Он был неудобным политиком и именно поэтому с ним считались.

Судьба Шамира трагична. Холокост жестоко прокатился по его семье. В годы Второй мировой была уничтожена вся его семья, а расправились с евреями их ближайшие соседи и друзья. Так бывает.

Английская полиция два раза бросала его в свои казематы. Борец за права еврейского народа почему-то считался в Британии опасным террористом. Однажды британцы сослали его за колючую проволоку в Африку. Но неутомимый борец и там надолго не задержался. Отдохнув и адаптировавшись на новом месте всего пару дней, Ицхак начал рыть подкоп и таки бежал. Сначала в Эфиопию, потом в Париж, где и дождался, пока британские войска не покинут Палестину. Как только это произошло, он отправился в Израиль.


Это новое для него состояние без подполья было немного странным. Война за независимость страны завершилась. Что делать дальше, Ицхак не понимал. Однако очень скоро Шамир новая реальность потребовала от него совсем другой работы, иного "подполья". Ведь война открытая очень быстро переросла в гибридную, подпольную. А это именно то, что Шамир умел делать лучше всего.

И очень скоро он снова вернулся в Париж. Но на этот раз уже не как беженец, а как глава европейского оперативного отдела Мосада.

Это именно благодаря Ицхаку Шамиру Мосад стал тем, чем он является сегодня. Он сумел поднять разведку Израиля на высочайший уровень. Он отдал этой работе 10 лет своей жизни.

А в 55-ть он пришел в большую политику, став премьер-министром Израиля. Это был очень неудобный премьер, потому что его трудно было подкупить, уговорить, задобрить. Он был аскетом, не любил роскошь и не мог попасться на крючок лести и "золотого тельца". Шамир годами жил в подполье, потому привык довольствоваться малым. Единственно, что его волновало, - это интересы государства Израиль.

В политике ему пришлось пробегать ускоренный курс "молодого бойца". Война Судного дня, кончина Голды Меир, полное фиаско левых и победа на выборах Ликуда, оставление Синая, Бегина и кресло премьер-министра.


Все эти парламентские подковерные игры и политические торги укрепили Ицхака в мысли, что если человек не торгует в обычной жизни, то и, находясь при власти, не стоит начинать этого делать. Однако его противники сумели воспользоваться его же оружием против него.

Левые пришли к власти на лозунгах Шамира, на его трех «НЕТ!», и поехали в Осло договариваться, Шимон Перес давно "порешал все вопросы" с Арафатом и договорился обменять арабские голоса на оружие. После прихода к власти Ликуда, многие эксперты и аналитики были уверены, что он отменит подписанный в Осло с левыми договор. Этот документ и так не был легитимным, поскольку подписывался не между двумя суверенными государствами, а между государством и террористами. Однако Ликид все оставил как есть. И э

Ицхак Шамир считал, что если Израиль отказался от куска своей земли, то в дальнейшем никто не будет воспринимать всерьез его претензии на право обладать своим же наследием. Шамир неоднократно говорил об этом Нетаниягу, убеждал, что в вопросах территориальной целостности не может быть уступок. Однако тот не прислушался.


С Нетаниягу Ицхак больше не здоровался никогда. Шамир умел прощать чужие ошибки. Но он не считал сдачу Хеврона просто ошибкой. Он называл это бесхребетностью, которую не может позволить себе премьер-министр воюющей страны.

Бесхребетность погубит Израиль, повторял он. И сегодня в Израиле не найдется людей, столько же убежденных и сильных духом.

Автор: Анна Бок, для IsraLove

ОГЛАВЛЕНИЕ

"Помогать не будем: ни в ООН, ни войсками"

Как США тормозили создание еврейского государства и почему Бен-Гурион отказался от плана Маршалла 

Когда 14 мая 1948 года было провозглашено еврейское государство, СССР первым признал его де-юре (в полном объеме) - 17 мая. Но это был результат дипломатической гонки: президент США Трумэн подписал указ о признании Государства Израиль де-факто через 11 минут после его провозглашения в Тель-Авиве. И велел тут же сообщить об этом делегации США в ООН для обнародования. 

А дальше начались неожиданности. Получив телеграмму, дипломаты в Нью-Йорке сочли ее розыгрышем. Затем пришли в шок и собирались подать коллективное заявление об отставке. Постпред Уоррен Остин исчез из офиса и не отвечал на звонки. Будущего госсекретаря Дина Раска срочно отправили гасить бунт. Удалось, но с трудом. В отставку ушла лишь самый авторитетный член делегации в ООН - вдова прежнего президента Элеонора Рузвельт. 

Безнадежное предприятие 

Почти весь истеблишмент США противился появлению еврейской страны на Ближнем Востоке. Госдеп был за создание в Палестине национальных анклавов под международным протекторатом вместо британского. Советники убеждали президента не влезать в палестинское болото. И лишь сам Гарри Трумэн шел против течения. Ревностный евангелист, он оказывал поддержку сионистам еще сенатором, что кроме личных симпатий и религиозных убеждений объяснялось и интересом: еврейских избирателей тогда в Штатах было больше, чем мусульманских и арабских. Они заваливали Белый дом петициями. А в ноябре 1947-го Трумэн принял Хаима Вейцмана, которого считал умнейшим человеком, после чего отдал указание голосовать в ООН за раздел Палестины. 

Но Лига арабских государств (ЛАГ) решение ООН отвергла. Глава Высшего арабского совета (орган самоуправления палестинских арабов) Дажамал аль-Хусейни заявил: "Палестина будет охвачена огнем и кровью, если евреи получат хоть какую-то ее часть". На следующий день после исторического голосования в ООН начались теракты, затем - боевые действия. ЛАГ создала Арабскую освободительную армию из сирийских, ливанских, египетских, иракских и боснийских добровольцев. Местные арабы - Армию Священной войны. Деньги и оружие были от ЛАГ, англичане дали им грабить свои арсеналы. У евреев не было ни денег, ни оружия. 

В декабре 1947-го Бен-Гурион (вскоре он станет первым премьером Израиля) отправил Голду Меерсон (Меир она станет позже, когда возглавит МИД) в США собирать деньги у американских евреев. Напутствуя, предупредил: "Либо ты вернешься с 10 млн долларов, либо тебе будет некуда возвращаться". 

За три месяца в США Голда собрала 50 млн долларов - огромные деньги в ту пору (втрое больше годовой выручки от нефти Саудовской Аравии), и Бен-Гурион отправил в Европу людей закупать оружие. Это тоже была нелегкая задача. Оружия после войны было навалом, но в открытую продавать его евреям никто не решался: США строго блюли эмбарго и приглядывали за союзниками. Эмиссары работали в Италии, Франции. На взятках, связях, еврейской солидарности что-то удалось сделать. Но мало. Надежды были связаны с Чехословакией, развитая промышленность которой всю войну работала на вермахт. Здесь неликвиды скопились огромные, а контроля США не было. Первые сделки заключили в январе 1948-го. Выполнение контрактов требовало согласия СССР - оно было получено. В марте первая партия винтовок, пулеметов, патронов была отправлена. 

Но положение в Палестине усложнялось с каждым днем. Иерусалим находился в блокаде, кибуцы подвергались набегам, дороги обстреливались, армии пяти арабских стран стояли на границах Палестины, ожидая ухода англичан, чтобы начать вторжение. У противников создания еврейского государства в руководстве США появилась железная аргументация: решение о разделе невыполнимо. В марте, когда положение в Палестине стало критическим, Госдеп подготовил решение Совбеза ООН о замораживании раздела и введении международного протектората. Это пугало евреев больше, чем положение на фронтах. 

Министр обороны Джеймс Форрестол втолковывал Трумэну, что 40 млн арабов неизбежно сбросят 400 тысяч евреев в море.

"Мы должны быть на стороне нефти",- убеждал он. Самый популярный политик США, госсекретарь Джордж Маршалл (прославленный генерал и будущий автор Плана Маршалла для Европы), грозил отставкой: поддержка обреченных евреев оставит США без нефти, а в Европе зреет военный конфликт с Советами. 

Час "Ч" наступал 15 мая. Но за несколько дней до этого судьба еврейского государства повисла на волоске по другой причине: евреи сами готовы были отказаться от его провозглашения.  Это совершенно неизвестная история, которую я узнал от автора только что вышедшей книги. 

Закрыть сомнения на ключ 

Писатель и профессор истории Михаэль Бар-Зоар, первый биограф Бен-Гуриона, выпустил книгу "Краткая история Государства Израиль". По-моему, ее ждет та же судьба, что была в СССР у "Краткого курса ВКП(б)",- будут читать и изучать все (за три недели в Израиле раскупили несколько тиражей). А первым местом за рубежом, где Бар-Зоар представил эту книгу, стала Москва. На вечере Российского еврейского конгресса в честь 70-летия Израиля профессор рассказал один из эпизодов книги - о том, как этого государства вполне могло не быть. Привожу здесь не отрывок, а рассказ автора в изложении с необходимыми разъяснениями. 

8 мая, за шесть дней до провозглашения государства, министр иностранных дел Народного управления ("временного правительства" будущего Израиля) Моше Шарет (тогда - Черток, фамилию он сменит, став главой официального МИД) встретился с госсекретарем Маршаллом. 

- Не вздумайте объявлять о создании государства,- сказал генерал.- Говорю как военный: вас уничтожат! Если вы сделаете это, даже не обращайтесь к нам за помощью - помогать не будем. Ни в ООН, ни войсками, ни оружием. 

И выдал полный расклад - как евреев раздавят и почему США не вмешаются. "Что он тебе сказал?" - спросили его. "Нам нельзя провозглашать государство",- был ответ. 11 мая (за 3 дня до провозглашения) он вернулся в Тель-Авив, чтобы доложить о результатах визита в ЦК правящей партии МАПАЙ. Его встретил будущий глава "Моссада" Реувен Шилоах и сказал: "Тебя хочет видеть "Старик"". Посадил в джип и повез на квартиру к Бен-Гуриону. 

- Что там произошло,- говорит Бар-Зоар,- нет в архивах. Мне рассказывал сам Бен-Гурион. 

А было так. Шарет изложил беседу с госсекретарем. И добавил: "Я думаю - он прав!" Бен-Гурион запер дверь, ключ положил в карман. И сказал: 

- Поедем в ЦК. Там все расскажешь. Кроме последних слов - твоих. Обещай - иначе не выйдешь из комнаты. 

Шарет дал слово, они поехали. Перед товарищами по партии он повторил все, что слышал от Маршалла, но все же сделал добавление от себя. Оно было совсем другим: 

- Считаю, что у нас назад пути нет - надо идти до конца. 

Как полагает Бар-Зоар, авторитет Бен-Гуриона был столь велик, что Шарет изменил мнение. Тем не менее дискуссия шла всю ночь. Четверо, как и Шарет до встречи с Бен-Гурионом, считали, что от провозглашения государства надо воздержаться. Все - влиятельные личности: будущий председатель Кнессета, будущие министры финансов, обороны, транспорта. Но Шарет, лидер скептиков, сменил мнение, и они остались в меньшинстве. 

Два голоса 

А на 12 мая назначили заседание Народного управления - "временного правительства" будущего государства. Шло оно так же: те же горячие дискуссии, та же растерянность... Но обстоятельства усилили скептиков. В разгар обсуждения вошла Голда Меир. Ей не полагалось здесь быть - министром она еще не была. Но она вернулась с переговоров с королем Трансиордании Абдаллой (прадед нынешнего Абдаллы II). Они встречались не раз, обычно в приграничной деревне. На сей раз король счел, что это опасно, и предложил приехать к нему во дворец в Амман. 

- Амман так Амман,- сказала Голда, нарядилась арабкой и поехала. Миссия была важной - передать предложение присоединить к своему королевству часть Палестины, предназначенную планом ООН по разделу арабам, и на этом исчерпать конфликт. Абдалла отказался. Еще раньше, несмотря на уговоры евреев, он вступил в ЛАГ. 

- Когда мы говорили до этого, я был королем,- сказал он.- Теперь я один из пяти "королей" арабов. Я не смогу дать вам мир сам. 

И сделал встречное предложение: еврейская автономия в Трансиордании. "Вам будет хорошо под моим правлением,- убеждал король.- Зачем вам свое государство? Вы, евреи, всегда спешите". 

- Две тысячи лет ожидания вы называете спешкой? - возразила Голда и уехала в Тель-Авив той же ночью. Путь был тяжелым: слепили фары иракской танковой колонны, она шла к палестинской границе. Безысходность усиливалась: вывести из войны Трансиорданию было важно, потому что у нее была самая сильная армия (Арабский легион, подготовленный и вооруженный англичанами). К тому же ее территория открывала путь иракским войскам. 

- Миссия провалилась! - сказала Голда министрам. Призвали военных. Командующий Игаль Ядин не утешил: "У арабов явное преимущество. Наши шансы 50:50 - либо всех вырежут, либо кто-то из нас уцелеет". О победе речи не шло. 

- Тут я увидел,- рассказывал Бен-Гурион Бар-Зоару,- как мечта всей жизни осыпается, как песок сквозь пальцы. 

И этот одержимый еврей взял слово для тронной речи. 

- Провозгласим мы государство или нет, уже не имеет значения,- сказал Бен-Гурион.- Арабские армии у границ. Когда британцы через два дня уйдут - они все равно войдут. И будет то, что будет. Наши люди в Европе уже закупили оружие, пароходы в пути. Надо продержаться неделю, 10 дней, пока они прибудут. Тогда победим! Наш выбор: сделать то, что нам предназначено, сражаться и принять судьбу, или не сделать этого. Судьбы не избежать, а шанса больше не будет.

Пришло время голосования. Секретарь "правительства", Зеэв Шер, мучился: как предложить евреям проголосовать "за" или "против" провозглашения еврейского государства? Кто посмеет быть против? Все они были здесь, потому что были сионистами. И он поступил очень по-еврейски. Поставил на голосование другой вопрос: принять ли предложение США? Четверо проголосовало "за", шесть - "против". Провозглашение государства прошло большинством в два голоса.

Неправильная страна 

Государство провозгласили за восемь часов до конца британского мандата, 14 мая. Утром 15-го началось вторжение. Арабский легион захватил Иудею и Самарию, Восточный Иерусалим, сирийские и ливанские войска - кибуцы на севере, иракский корпус дошел до Нетании, египетская танковая колонна находилась в 35 км от Тель-Авива, а преградить ей путь было некому. Как рассказывает Бар-Зоар, Пинхас Сапир (будущий министр финансов, который в записной книжке фиксировал все расходы и доходы страны) 23 мая собрал друзей в лучшем ресторане Тель-Авива, чтобы встретить смерть весело и пьяно... 

Но в ту же ночь в Хайфском порту стали разгружать суда с оружием из Чехословакии. Приземлился Boeing 377: он привез четыре разобранных "Мессершмитта", изготовленных еще для люфтваффе. Их спешно собрали. На фюзеляжах были кресты: их закрасили и поверху нарисовали шестиконечные звезды. 

Это был весь парк израильских ВВС. У одного самолета при пробных стрельбах собственной пушкой был сбит пропеллер. Второй разбился при взлете. Оставшиеся два тут же подняли на боевое задание. За штурвал одного сел бывший летчик королевских ВВС, будущий командующий ВВС Израиля, а много позже - седьмой президент страны Эзер Вейцман, племянник первого президента. 

Когда еврейские "Мессершмитты" появились над египетскими танками, которые шли на Тель-Авив, и открыли огонь на бреющем, началась паника. Египтяне настраивались на веселую прогулку для расправы над евреями. К тому, что эти евреи их атакуют с воздуха, они готовы не были. Колонна остановилась и повернула назад. Это был перелом, он привел к первой военной победе, а затем - и к ментальной. Государство, которого могло и не быть, если бы его основатели были рациональны, стало реальностью. Сегодня ему - 70 лет.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Обращение грузина к евреям!

Страничку автора закрыли за этот пост...
Пост набрал 9000 лайков.

Нугзар Гогитидзе- автор.

Мое понимание дней победы, символов, парадов и прочей тупой шушеры. 9 Мaя начинается — флаги, "деды воевали", полки и ленты.

Дело ваше. Ваша страна, ваши понятия, вашe категорическое незнание истории. Начнем с того, что подняв на параде портрет Сталина — вы нагадили на могилы десятков миллионов погибших. Это факт. И с этим не спорят.

Решив, что победили только Русские, — вы сделали это снова, в этот раз попачкав память миллионов тех, кто умирал и даже не знал русского языка.

А теперь вот что. Маленький пример.
11 числа Израиль поминает погибших. Всех.
Это называется: День памяти. Не будет парадов. Не будет праздника.

Не было наград, и 30 летние ветераны, прошедшие через пару войн, не обвешаны бирюльками.

Не будет встреч с народом. Они и есть народ.

Потому что у вас праздник. А у них — скорбь.
Не "помню и горжусь", а "помню и скорблю".
Никто не будет бухать за победу, орать песни и ненавидеть весь мир.
Никто в этот день не будет вспоминать врагов. Вся страна будет вспоминать своих, а не чужих.

Не будет танков на улицах, гостей из Мозамбика и придурковатой толпы. Будет тишина...

На 2 минуты вся страна... вся.
Все автобусы, машины на трассах, заводы, люди на работах и в парках. Молодежь в кафешках.
Все.
Все миллионы израильтян застынут в минуте молчания, склонив головы и поминая погибших. Всех и везде.

И не будет "ветеранов сперматозоидных войск".
Не будет камер и подонков-агитаторов.
Вся страна застынет в минуте молчания и печали.
Потому что они все знают — это не праздник.

Побед не бывает.
Бывают только жертвы.

Они все воевали и официантка, подавшая вам кофе в кафе, тоже, возможно, ветеран. И парнишка на мойке, моющий вашу машину, тоже, наверняка, воевал. Они все воюют 70 лет без перерыва.

И побеждают всегда, но никогда не празднуют победы.
Потому что после войны остаются вдовы, сироты.
Кто-то не родит.
Кто-то не похоронит своих родителей.
Что праздновать?

Они выигрывают войны, хоронят друзей, возвращаются домой и начинают снова пахать.

Чтобы за 70 лет уйти далеко вперед многих"великих".
Кормить их помидорами из пустыни и читать их дурость в сетях.
Слушать об их "величии", особенности и мировом значении.

Просто работают и не болтают.
У них нет ничего, кроме песка, и они не умеют продавать свои ресурсы.

А потом снова война.
И снова гибнут ребята.
И снова нет парадов.
Просто каждый год вся страна молча скорбит.

Наверно если весь мир поймет, что в войнах нет побед. И это не повод для радости. Если все научатся не радоваться смерти врага, а скорбеть по своим — может, меньше крови будет.

Не знаю.
Но верю.

После удаления этого замечательного поста, Нугзар Гогитидзе ответил на удаление следующее:

Судя по всему, я получил небольшую долю популярности, которую хочу использовать для единственного полезного.
И я обращаюсь к евреям.

Евреи!
У каждого народа, религии, цвета кожи есть свое горе.
У вас Катастрофа.
На самом деле она не одна.
Вас убивали всегда и везде.
Но сейчас это очень сложно сделать — Вы — Страна, и вы с оружием.
Я хочу, чтобы все помнили об этом.

О том, что сегодня и завтра и во веки веков — человек, пришедший убить еврея, живым не уйдет.
Чтоб так было всегда.

Но грязи из истории не уберешь.
И то, что мир сделал с вами, он должен помнить.
Помнить и молить своих детей, чтобы те помнили...
Но еще кое-что.

Евреи. Вы должны миру!
Вы должны родить новые 6,000,000.
Родить, воспитать, вырастить.
Научить воевать и играть на скрипке.
Любить и ненавидеть.
Жить и дать новую жизнь.
Помнить и напоминать.
Напоминать каждый день, каждую секунду всем.
Я родился, и я здесь для того, чтобы подобное не повторилось.
Вы должны это сделать, чтобы души сожженных, закопанных живьем, залитых кровью своих детей вернулись в новый народ.
За каждого убитого ребенка, женщину и мужчину вы должны дать миру новых.

Пусть мир знает — вас нельзя трогать.
Вы народ.
А если какая-нибудь тварь будет спорить с этим — напомните ей цену, которая была
заплaчена, чтобы стать Государством и Народом.

Я очень прошу моих друзей сделать кое-что.
Всех.
У меня друзья евреи, христиане и мусульмане.
У меня друзья в Грузии, России, Америке, Украине и Израиле. Канаде и Австралии.
Это не важно.
Вы есть и вас много.

Я прошу передать все это вашим друзьям.
Я прошу всех, склонив голову, посвятить 2 минуты памяти 6 000 000 убитых.

Просто представить себе население целой страны. детей, женщин и мужчин.
И тишину.
Потому что все они мертвы.
Потому что мир допустил это.
Допустил и молча ждал этого планомерного уничтожения.
Представьте и ужаснитесь.

Представьте матерей, обнимающих своих детей в газовых камерах.
В ямах с известью.
Просто — 2 минуты молчания и памяти. Окажите это уважение не мне и не евреям.
Окажите его себе.

И если рядом с вами будут те, кто не знает причины — объясните им.
Если им это не нравится — скажите им: "Когда ты отворачиваешься от чужого горя,
ты поворачиваешься к своему."
И помолитесь.

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Единственный случай в истории, когда Сталин извинялся

 

Когда знаменитый писатель Вениамин Каверин только приступил к наброскам плана «Двух капитанов», его старший брат Лев Зильбер выл от боли, получая удары коваными сапогами под ребра и корчась на каменном полу Бутырки.

Из него выбивали признание в намерении заразить Москву энцефалитом через водопровод. Это был второй его арест. Первый раз вирусолога Зильбера арестовали в 1930-м «за распространение чумы в Советской Армении», сразу после того, как он победил страшную эпидемию этой болезни в Нагорном Карабахе. Он не оговорил себя тогда и не собирался делать это сейчас —никакие пытки не могли заставить его подписать признание в шпионаже в пользу иностранного государства.

Человек огромной воли и мужества, он напишет позже в своем дневнике: «Следователя нужно оставлять раздраженным, доведенным до бешенства, проигравшим в дуэли между безоружным человеком и махиной палачества, подлости и садизма».

Всего пару месяцев назад — весной 1937 года — он совершил прорывное открытие. Выделил из мозга человека, умершего от клещевого энцефалита, первый в истории медицины штамм этого смертельного вируса. Вакцину он разработать не успел — вместо лаборатории его ждали донос, тюремная камера, сломанные ребра, отбитые почки, пытки бессонницей и голодом.
 
 
 
 




Его отправили отбывать срок в Печорские лагеря, где он почти уже умер от голода и переохлаждения, когда жена начлага начала раньше времени рожать. Зильбер удачно принял ребенка и в благодарность был назначен главным врачом в лазарет. Заключенные в то время массово умирали от пеллагры — тяжелой разновидности авитаминоза. Зильбер провел серию  опытов и разработал лекарство от пеллагры на основе мха и дрожжей.Тысячи жизней были спасены.

Лагерного доктора срочно забрали в Москву. В 1939 году он был освобожден и стал заведующим отделом вирусологии в Центральном институте эпидемиологии и микробиологии Наркомздрава СССР, однако в 1940-м был арестован в третий раз.


Его снова пытали, и он снова ничего не подписал. В результате он оказался в «химической шарашке», где разрабатывали дешевые методы производства спирта. Там, покупая у зэков живых крыс за махорку, он провел серию экспериментов, в ходе которых подтвердил вирусный механизм возникновения рака. Свое революционное открытие он записал микроскопическим шрифтом на двух листках папиросной бумаги, которые смог незаметно передать на волю во время свидания с первой женой. Она — сама известный микробиолог — сумела собрать подписи авторитетных медицинских светил СССР под просьбой освободить гениального коллегу.

Открытие Зильбера было настолько ценным, что за вирусолога вступился даже главный хирург Красной Армии Николай Бурденко. Его письмо с подписями более чем десятка академиков легло на стол Сталину в марте 1944 года. В тот же день Зильбера освободили.

Летом 1945-го он нашел и вывез в СССР семью — жену, сестру жены и двоих сыновей, уцелевших в немецких рабочих лагерях, где они провели три с половиной года. В том же году произошло из ряда вон выходящее событие: Сталин лично извинился перед ученым и вручил ему премию своего имени. Другого такого случая, когда всесильный генералиссимус попросил прощения у «стертого в лагерную пыль», битого, ломаного, но не сломленного интеллигента, история не помнит.

Льва Зильбера избрали действительным членом Академии медицинских наук, назначили научным руководителем Института вирусологии АМН СССР и главой отдела вирусологии и иммунологии опухолей Института эпидемиологии, микробиологии и инфекционных болезней АМН СССР.

Одержать победу над раком Льву Зильберу так и не удалось. Но всей своей жизнью он смог доказать, что страшная опухоль произвола, поразившая нашу родину, отступает перед твердостью человеческого духа и чистотой сердца.

Лев Александрович Зильбер навсегда останется в нашей памяти не только великим ученым, но и безоружным человеком, выигравшим дуэль с «махиной палачества, подлости и садизма».

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Иосиф Бесстрашный

 

Этот человек стал легендой еще при жизни. Доктор наук и боевой офицер-десантник, он должен был стать 148-м евреем — Героем Советского Союза, но не стал. Ученый с мировым именем, он должен был стать 146-м евреем — лауреатом Нобелевской премии, но не стал. Он единственный выступил против академика Т. Лысенко в защиту генетики на печально знаменитой сессии ВАСХНИЛ 1948 г. Самый скромный член-корреспондент АН СССР и Герой Социалистического Труда, не имевший ни кабинета, ни секретаря и полностью раздавший свою Ленинскую премию сотрудникам своей лаборатории — это все он, Иосиф Абрамович Рапопорт.


До войны
Родился Юзик (так называли его родители и коллеги по работе) 14 марта 1912 г. в Чернигове в семье фельдшера. Окончив школу, поступил на биологический факультет ЛГУ. Там увлекся генетикой и, чтобы читать зарубежную научную литературу в подлинниках, освоил несколько европейских языков, в том числе английский и немецкий. По окончании аспирантуры при Институте экспериментальной биологии защитил кандидатскую диссертацию по генетике. 17 июня 1941 г. на ученом совете биофака МГУ 29-летний Юзик должен был защищать докторскую диссертацию, но в связи с отсутствием кворума защиту перенесли на 28 июня. А 22-го Юзик пошел защищать Родину.

На войне
Как талантливый ученый, он имел право на бронь, но младший лейтенант запаса И. Рапопорт явился в военкомат добровольцем. После трехмесячной учебы на командных курсах «Выстрел» он в звании старшего лейтенанта и в должности командира роты — на Крымском фронте. Там вступил в партию, что давало ему существенную «льготу»: при пленении первым пойти под расстрел как офицеру, еврею и коммунисту. 25 октября 1941 г. уже командир батальона Рапопорт после тяжелого ранения попал в госпиталь. С весны 1942 г. он — командир батальона в Иране. Затем опять госпиталь и Военная академия им. Фрунзе. Во время обучения в академии защитил в МГУ отложенную из-за начала войны докторскую диссертацию по генетике. От предложения вице-президента АН СССР академика Л. Орбели отозвать его из армии для продолжения научной работы Юзик отказался так же решительно, как и от места преподавателя на кафедре военной истории академии. Он выбрал фронт.

Первое представление на Героя
В знаменитой операции по форсированию Днепра в районе Черкасс осенью 1943 г. начальник штаба 184-го стрелкового полка капитан Рапопорт самовольно, нарушив приказ и рискуя угодить под трибунал, изменил место переправы. Это позволило с малыми потерями форсировать реку в удобном месте и закрепиться на высоком западном берегу. Сам Рапопорт командовал тогда передовым отрядом. В итоге 62-я дивизия смогла навести переправы и закрепиться на западном берегу Днепра. Когда немцы, опомнившись, нанесли ответный удар, комдив вместе со своим штабом удрал. А полк, командование которым принял на себя капитан Рапопорт, вместе с другими полками трое суток отражал атаки элитных немецких дивизий «Райх» и «Гроссдойчланд». За этот подвиг Рапопорт был представлен к званию Героя. Вот справка из военного архива: «За проявленное мужество и умелое управление войсками в период форсирования р. Днепр в районе с. Мичурин — Рославлев, за захват, удержание и расширение плацдарма полком на правом берегу Днепра нач. штаба гв. капитан Рапопорт Иосиф Абрамович командованием был представлен к правительственной награде и присвоению звания Героя Советского Союза и ордену Отечественной войны 1 ст. 27.12.43г. Помначштаба 184 гв. с. п. капитан Бондаренко».
32 человека, включая сбежавшего комдива, звание Героя получили, Рапопорт — нет. И вот почему. Когда комдив после отраженной немецкой атаки вновь появился на западном берегу, Рапопорт перед строем ударил его по лицу, назвав мерзавцем и трусом. Комдив обиды не простил и свое представление на Рапопорта отозвал. На послевоенных ветеранских встречах комдив несколько раз пытался помириться с Рапопортом, но тот ни разу не подал ему руки.

Втророе представление на Героя
Уже в Венгрии капитан был награжден полководческим орденом Суворова за прорыв линии «Королева Маргарита» на пути к Будапешту и во второй раз представлен к званию Героя, которого его вновь не удостоили: он перевыполнил боевую задачу, но… опять нарушил приказ. А ведь его отряд в ходе операции потерял всего семь (!) человек. 25 декабря 1944 г. Рапопорт должен был принять полк, но получил тяжелое ранение: пуля снайпера выбила ему глаз и задела мозг. Чудом выжив, месяц спустя он сбежал из госпиталя в свой батальон. Вот сокращенный текст второго представления (орфография и синтаксис подлинника): «Рапопорт Иосиф Абрамович, гвардии капитан, командир стрелкового батальона 29 гвард. воздушно-десантного стрелкового полка 7-й гвард. воздушно-десантной черкасской краснознаменной ордена Богдана Хмельницкого дивизии представляется к награждению орденом Ленина с присвоением звания Герой Советского Союза. Не имея задачи овладеть переправой через канал Саваш, но учитывая, что последний соединяет озеро Балатон с Дунаем, Рапопорт проявил разумную инициативу. На плечах у противника перебрасывает пехоту через минированный мост, атакует командные высоты противника на северном берегу канала, с хода захватывает крупнейший пункт обороны немцев гор. Мозикамаром… В этих боях батальон Рапопорта уничтожил 1000 немцев, подбил 12 танков, 8 бронетранспортеров, 16 огневых точек противника, захватил 220 пленных. Во всех перечисленных боях тов. Рапопорт, беспрерывно находясь в боевых порядках, умело обеспечивал взаимодействие пехоты с приданными средствами, в критические моменты боев лично руководил приданной артиллерией, действовавшей на прямой наводке. 25.12.44 г., будучи тяжело ранен, не ушел с поля боя до отражения батальоном всех контратак. Личной храбростью, бесстрашием в борьбе с противником, воодушевлял бойцов на выполнение всех боевых задач. Достоин высшей правительственной награды — звания «Герой Советского Союза». Командир 29 ГВДСП гвардии майор Шинкарев, 27 декабря 1944 г.» И снова отказ, и это при том, что операция была занесена в учебники по тактике как одна из наиболее дерзких и удачных. По мнению генерала Александра Кириллина, начальника управления Минобороны РФ по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества, не только по причине «пятого пункта», но и за ершистый характер.

Третье представление на Героя
7 мая 1945 г. во главе передового отряда 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии майор Рапопорт со своим батальоном оторвался на 83 км от основных сил, прошел сквозь 100-тысячную группировку войск противника, захватил несколько населенных пунктов, взял несколько тысяч пленных, 60 единиц бронетехники и соединился с американцами в Австрии. Причем прошел совершенно открыто, в советской форме и с красными звездами на броне самоходок. На месте этой встречи сейчас стоит стела с надписью: «Здесь закончилась Вторая мировая война». Вот только один эпизод этого прорыва. Когда отряду преградили путь танки «Тигр», майор подбежал к головному немецкому танку, откинув плащ-палатку, чтобы видны были ордена, постучал рукояткой пистолета по броне и на чистом немецком представился командиром авангарда Сталинградского корпуса тяжелых танков. Высунувшемуся из люка немцу приказал: «Орудия разрядить, шоссе очистить, танки отвести!» И, не дожидаясь ответа, пошел назад. Ошеломленные немцы выполнили приказ и пропустили колонну. Американцы, с которыми Рапопорт общался на хорошем английском, его тут же наградили орденом «Легиона Почета». Свои же в очередной раз представили к званию Героя. Вот выдержка из этого представления: «Майор Рапопорт Иосиф Абрамович участник многих смелых сражений… Исключительно ценную инициативу гвардии майор Рапопорт проявил 8 мая 1945 г., в боях, исходом которых было соединение наших подразделений с американскими войсками в р-не г. Амштеттин. Тов. Рапопорт возглавлял передовой отряд, состоявший из одного стрелкового батальона, дивизиона самоходных пушек, прорвался с этим отрядом сквозь сильную оборону пр-ка и навязал немцам бой в глубине их обороны… На головной самоходке ехал тов. Рапопорт… В этих боях как и во всех других тов. Рапопорт проявил отвагу и бесстрашие, высокое умение управлять боем в самых сложных условиях. Тов. Рапопорт достоин правительственной награды ордена Ленина с присвоением звания Героя Советского Союза. 13 мая 1945г. Начальник штаба дивизии гвардии полковник Гладков. Командир дивизии гвардии генерал-майор Дрычкин». Маршал Ф.Толбухин доложил Ставке о выполненном задании, отметив действия усиленного подвижного отряда под руководством И. Рапопорта. Это единственный случай в истории войны, когда в Ставку докладывали не о генерале, а о простом майоре. Но и в третий раз Юзик получил отказ. И опять из-за ершистого характера. Уже после окончания боевых действий в мае 1945-го он был оперативным дежурным. Пьяный адъютант командира корпуса резерва Верховного Главнокомандования на «опель-адмирале» насмерть сбил молоденького лейтенанта. Рапопорт приказал пьяницу арестовать и доложил в прокуратуру. Комкор же представил это дело так, будто оперативный дежурный сорвал выполнение важного задания, арестовав капитана-порученца. И хотя «опель-адмирал» был полон водки, уголовное дело против пьяницы закрыли, а против Рапопорта возбудили. И третье представление тоже было отозвано.

Послевоенные битвы
После войны генетика и кибернетика стали «продажными девками империализма», что отбросило советскую науку на полвека назад. Сражение с «лженауками» велось советской властью по всем канонам средневековой инквизиции. Сжигались, правда, не тела еретиков, а их души. Проходимец и подлец академик Т.Лысенко при поддержке «лучшего друга всех ученых» Сталина созвал в 1948 г. печально знаменитую сессию ВАСХНИЛ для окончательного разгрома генетики в СССР. Юзик, как на войне, сразу бросился в бой. Он не только единственный из присутствующих выступил против Лысенко (а, следовательно, и против Сталина), но и, как отмечено в стенограмме, «отпускал оскорбительные реплики, допускал выкрики» и даже совершил «хулиганскую выходку». Когда главный идеолог Лысенко Исай Презент, просидевший всю войну в тылу, заявил: «Когда мы, когда вся страна проливала кровь на фронтах Великой Отечественной войны, эти муховоды…», Рапопорт, надевший все свои восемь боевых орденов, рванулся к трибуне и, схватив Презента за горло, спросил: «Это ты, сволочь, проливал кровь?» Компартия еще раз «достойно» отблагодарила своего отважного солдата. Посадить фронтовика не посмели, но из партии исключили и на девять лет выбросили из науки и общества. Сначала доктор наук Рапопорт пытался устроиться в метро, потом на временную работу в геологические партии, под чужой фамилией делал переводы для Института научной информации. Существовал без постоянной работы, только на пенсию по инвалидности. В Средней Азии, в геологической партии, он разработал способ определения нефтеносных пластов, которым геологи пользуются до сих пор. Без защиты получил степень кандидата геологических наук. Но, как только выяснилось, что это «тот самый Рапопорт», его и оттуда выгнали.

Нобелевская премия
Только в 1957 г. благодаря поддержке ведущих академиков (в том числе нобелевского лауреата Н. Семенова), высоко ценивших его как ученого, Рапопорт полулегально возобновил свои исследования в Институте химической физики АН СССР, где для него была создана лаборатория. В 1965 г., после окончательной реабилитации генетики, Рапопорт официально возглавил важнейшие экспериментальные исследования в этой области. За свои фундаментальные работы в области генетики бывший комбат получил два ордена Трудового Красного Знамени, звание Героя Социалистического Труда, стал членом-корреспондентом АН СССР, лауреатом Ленинской премии. Выдвигали Иосифа Рапопорта и на Нобелевскую премию. В начале 1960-х гг. Нобелевский комитет, боясь повторения скандала с Пастернаком, испросил согласия советских властей на выдвижение Рапопорта (совместно с немкой Шарлоттой Ауэрбах) на Нобелевскую премию по химии за открытие химического мутагенеза. Рапопорт был вызван в Отдел науки ЦК КПСС, где ему в качестве условия согласия было предложено подать заявление о восстановлении в партии. И Юзик опять пошел против течения. Он спросил партайгеноссе: «Так кто был прав, я или Лысенко? И если я, то это вы должны извиниться передо мной и без всяких заявлений и потери стажа вручить мне партбилет с тем же номером». Обиженные «партайгеноссе» сочли представление Рапопорта к Нобелевской премии «преждевременным». (Заодно пострадала и без вины виноватая Ауэрбах).

Это нужно не мертвым! Это надо живым!
Недавно ряд академиков обратились к правительству РФ с ходатайством о восстановлении справедливости и посмертном присвоении Рапопорту звания Героя России. Казенный ответ гласил: он уже получил на все представления ордена Красного Знамени, Суворова III степени и Отечественной войны I степени. Это в России. А в Украине, откуда родом трижды не Герой Советского Союза и единожды не лауреат Нобелевской премии? В независимой Украине герой битвы за Днепр неизвестен. И не он один. В этой же компании забытых — великий микробиолог, победитель чумы и холеры одессит Владимир Ааронович Хавкин, чьим именем назван институт в Бомбее, и нобелевские лауреаты: уроженец города Прилуки микробиолог Зельман Абрахам Ваксман, родившийся в Галичине химик Роальд Гофман, урожденный харьковчанин экономист Семен (Саймон) Абрамович Кузнец, ровенчанин физик Георгий Моисеевич Шарпак, тернополец писатель Шмуэль Йосеф Агнон. Почему? Думаю, читателям ответ ясен. Сегодня в почете другие герои.

Автор Вадим ГОРЕЛИК

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Линдон Джонсон и евреи

Информационное агентство <<Ассошиэйтед Пресс>> сообщило, что не так давно обнародованные магнитофонные записи, сделанные в Овальном кабинете Белого Дома во времена президентства Линдона Бэйнса Джонсона, свидетельствуют о <<персональной и, зачастую, эмоциональной связи президента США с Израилем>>. 
При этом подчеркивается, что во время президентства Линдона Джонсона
(1963-1969 г.г.) <<Соединенные Штаты стали главным дипломатическим союзником и основным поставщиком вооружений для Израиля>>. 

Но агентство АП не очень-то старается осветить деятельность президента Джонсона на благо еврейского народа и государства Израиль. Большинство исследователей арабо-израильского конфликта говорят о Джонсоне лишь как о президенте в период Шестидневной войны 1967 года. Но немногие из них знают о его акциях, предпринятых для спасения евреев, подвергавшихся опасности в годы Холокоста, - деятельности, которая могла бы ему стоить изгнания из Конгресса США и даже лишения свободы. 

Действительно, звание <<Праведника народов мира>> было бы весьма кстати в оценке деятельности этого техасца, 100-летие со дня рождения которого отмечалось в августе 2008 года. Не случайно одна из ежегодных Иерусалимских конференций посвятила рабочую неделю памяти Линдона Джонсона. 

Историки выяснили, что этот человек, будучи молодым конгрессменом в 1938 и
1939 годах, позаботился о визах для въезда в США евреям, живущим в Варшаве, и, очевидно, следил за нелегальной иммиграцией сотен евреев через порт Галвестон, штат Техас. 

Основным источником для подтверждения проеврейской деятельности Линдона Джонсона являются неопубликованные тезисы к диссертации 1989 года студента Техасского университета Луиса Гомолака <<Пролог: подоплека внешнеполитической деятельности Л. Б. Джонсона, 1908-1948 годы>>. Эта деятельность Джонсона была подтверждена и другими историками в их интервью с супругой президента, членами его семьи и политическими соратниками. 
Изучение личного дела Джонсона показывает, что он унаследовал доброе отношение к еврейскому народу от членов своей семьи. Его тетка Джесси Джонсон Хэтчер была членом Сионистской организации Америки. Согласно Л.Гомолаку, тетя Джесси воспитывала в племяннике в течение 50 лет чувство долга в оказании всевозможной помощи евреям. Когда Линдон был юношей, он стал свидетелем того, с каким милосердием его политически активный дед и отец отнеслись к Лео Франку - жертве кровавого навета в Атланте. Еврея Лео Франка линчевала толпа в 1915 году, а техасский Ку-Клукс-Клан угрожал убить и семейство Джонсонов. Позже Джонсоны рассказали друзьям, что семья будущего президента США пряталась в подвале своего дома, в то время как его отец и дядья несли с ружьями караул на террасе, опасаясь нападения ку-клукс-клановцев. 

Пресс-секретарь Л. Джонсона позднее рассказывал, что <<президент часто ссылался на линчевание Лео Франка как источник своего противостояния антисемитизму и изоляционизму>>. 

Уже в 1934 году - за четыре года до мюнхенской сделки Чемберлена с Гитлером - Джонсон был сильно встревожен опасностью разрастающегося нацизма и подарил сборник эссе <<Нацизм: нападение на цивилизацию>> 21-летней Клаудии Тэйлор, за которой он в то время ухаживал и которая позднее стала его женой. Это был своеобразный подарок к помолвке молодых. 

Спустя пять дней после того, как он стал конгрессменом в 1937 году, Л.Джонсон порвал с партией <<Диксикраты>> (отколовшаяся в 1948 году фракция Демократической партии) и поддержал иммиграционный законопроект, который натурализовал бы нелегальных иностранцев - главным образом, евреев из Литвы и Польши. 

В 1938 году Джонсону рассказали о молодом австрийском музыканте-еврее, которому грозила депортация из Соединенных Штатов. С помощью хитрой уловки будущий президент отправил его в американское консульство в Гаване, чтобы тот получил там вид на жительство. Эрих Лейнсдорф, всемирно известный музыкант и дирижер Бостонского симфонического оркестра, обязан Джонсону своим спасением. В том же году Линдон Джонсон предостерег своего еврейского друга Джима Новы, что европейские евреи находятся под угрозой уничтожения. <<Надо вывезти из Германии и Польши как можно больше евреев>>,
- таковы были намерения Джонсона. Каким-то образом ему удалось достать пачку подписанных иммиграционных документов, которые вскоре были использованы для выезда из Варшавы 42 евреев. Но этого было, конечно же, недостаточно. По мнению историка Джеймса М. Смолвуда, конгрессмен Джонсон применял легальные, а иногда и нелегальные методы, чтобы незаконно переправлять в Техас <<сотни евреев, используя Галвестон в качестве порта прибытия. За немалые деньги можно было купить фальшивые паспорта и поддельные визы на Кубу, в Мексику и другие латиноамериканские страны. 
Джонсон незаконно переправлял в Техас грузовые баржи и самолеты с евреями. 
Он прятал их в помещении Техасской национальной администрации по делам молодежи. Джонсон спас, по меньшей мере, четыреста или пятьсот евреев, а, возможно, больше>>. 

Во время Второй мировой войны Линдон Джонсон присоединился к Новы в маленьком городке Остин, собрав на продажу военных облигаций на сумму 65
000 долларов. По словам Л. Гомолака, Новы и Джонсон тогда собрали <<внушительную сумму на оружие для еврейского подполья в Палестине>>. Один источник, приведенный этим историком, сообщает, что <<Новы и Джонсон тайно переправили морским путем тяжелые ящики с табличками <<Техасские 
грейпфруты>>, содержавшие оружие для еврейского подполья в Палестине>>. 

4 июня 1945 года Линдон Джонсон посетил бывший нацистский концлагерь Дахау. Как сообщает Смолвуд, уже упоминавшаяся нами жена Джонсона позже вспоминала, что когда ее муж вернулся домой, <<его все еще трясло, он был ошеломлен и подавлен непреодолимым отвращением и невероятным ужасом от того, что он там увидел>>. 

Спустя десятилетие, когда Джонсон был членом Сената, он заблокировал попытки администрации Эйзенхауэра наложить санкции на Израиль после Синайской кампании 1956 года. <<Этот неутомимый Джонсон никогда не прекращал давления на американскую администрацию>>, - писал Исайя Л.Кенен, в то время глава 
AIPAC. Будучи лидером сенатского большинства, Линдон Джонсон последовательно блокировал антиизраильские инициативы своего коллеги-демократа Уильяма Фулбрайта, председателя сенатского Комитета по международным отношениям. Среди ближайших советников Джонсона в тот период было несколько сильных произраильски настроенных адвокатов - в том числе Бенджамин Коэн (который за 30 лет до этого был посредником между членом Верховного суда Луисом Брандейсом и Хаимом Вейцманом) и Аба Фортас, легендарный вашингтонский <<инсайдер>>. 

Дружеское отношение Джонсона к еврейскому народу продолжалось на протяжении всего его президентства. Вскоре после убийства Джона Ф. Кеннеди в 1963 году Линдон Джонсон, ставший президентом США, сказал израильскому
дипломату: <<Вы потеряли очень большого друга, но обрели еще большего 
друга>>. Через месяц после того, как Джонсон сменил Кеннеди в Овальном
кабинете, он организовал в декабре 1963 года церемонию освящения синагоги <<Агудат ахим>> в Остине. Его давний соратник Новы открыл эту церемонию, заочно обратившись к Джонсону: <<Мы не можем со всей полнотой отблагодарить нынешнего президента США за всех тех евреев, которых он вызволил из Германии в период нацизма>>. 

Клаудиа Тейлор-Джонсон позже описывала тот день так: <<Люди, один за другим, подходили ко мне, касались моего рукава и говорили: <<Я бы не пришел сегодня сюда, если бы эта церемония не была посвящена вашему мужу. 
Он помог мне выбраться из немецкого кольца>>. Госпожа Джонсон выразилась и более утонченно: <<На всю жизнь судьба евреев переплелась с судьбой 
Линдона>>. 

Прелюдия к войне 1967 года для Израиля была ужасным периодом, когда Госдепартамент США, возглавляемый Дином Раском (госсекретарь США с 1961 по
1969 годы), традиционно недружелюбный по отношению к Израилю, настаивал на беспристрастной политике, несмотря на арабские угрозы и акты агрессии. 
Джонсон же не питал таких иллюзий. По окончании той войны он достаточно жестко возложил всю вину на Египет. <<Если простой акт безрассудства является более ответственным за развязывание военных действий, чем любой другой, то это было произвольное и опасно объявленное решение Египта, что Тиранский пролив будет закрыт>> (для израильских кораблей и грузового флота). Кеннеди был первым президентом, одобрившим продажу оборонительного американского вооружения Израилю, особенно противовоздушных ракет <<Томагавк>>. Но Л.Джонсон одобрил продажу Израилю танков и наступательных ракет, все жизненно важное после Шестидневной войны, когда Франция заморозила поставки оружия в Израиль. 

<<Я безусловно хочу быть осмотрительным и не зацикливаться лишь на маленьком Израиле>>, - сказал Джонсон в марте 1968 года в беседе с послом США в ООН Артуром Голдбергом, согласно магнитофонным записям, недавно опубликованным Белым домом. Но когда вскоре после войны 1967 года советский глава Совета министров Алексей Косыгин на саммите в Глассборо спросил Джонсона, почему США поддержали Израиль, когда там было 80 миллионов арабов и только 3 миллиона евреев, президент ответил по-техасски
прямолинейно: <<Потому что это правильно>>. 

Утверждение резолюции ООН 
No. 242 в ноябре 1967 года проходило под испытующим взглядом Л.Джонсона. Голосование за <<безопасные и признанные 
границы>> было критическим. Американские и британские авторы этой 
границы>> резолюции
противились возвращению Израилю всех территорий, завоеванных в этой войне. 
В сентябре 1968 года Джонсон объяснил: <<Мы не такие люди, чтобы указывать, где другие государства должны проводить между собой границы, которые каждому из них будут гарантировать наибольшую безопасность. Однако ясно, что возвращение к той ситуации, которая была до Шестидневной войны 1967 года, не принесет мира. Там должно быть безопасно, и там должны признаваться границы. Некоторые такие линии должны быть согласованы с соседями, вовлеченными в конфликт>>. 

Позже Голдберг заметил, что <<резолюция ООН 
No. 242 ни в коем случае не касается судьбы Иерусалима, и это упущение было намеренным>>. Эта историческая дипломатия осуществлялась под руководством президента Джонсона. Голдберг был на этой беседе, имевшей место в президентской библиотеке: <<Я должен сказать о Джонсоне. Он оказал мне большую личную поддержку>>. 

Роберт Дэвид Джонсон, профессор истории Бруклинского колледжа, написал в <<Нью-Йорк сан>>, что политика, проводимая Джонсоном, <<брала свое начало из личных концепций - его дружбы с лидерами сионизма, его уверенности, что у Америки есть моральное обязательство поддерживать безопасность Израиля, и из его понимания Израиля как страны, находящейся на переднем крае. Это очень напоминало его родной штат Техас. Его личные воззрения заставили Л.Джонсона выступить в защиту Израиля, когда он почувствовал, что министерство обороны США недостаточно оценивает дипломатические или военные нужды Израиля>>. 

В историческом контексте американский чрезвычайный воздушный мост, переброшенный в Израиль в 1973 году, постоянная дипломатическая поддержка, экономическая и военная помощь и стратегические связи между двумя странами, - все это придает уверенность и может дать хорошие плоды от семян, посеянных Линдоном Бэйнсом Джонсоном. 

От редакции 
Прекрасная статья. Очень интересно.У многих советских к личности Президента Джонсона было прохладное огношение. В определённой степени он появился на фоне яркого Президента Джона Кеннеди, кроме того советская пресса не слишком облагораживала его в истории расследования убийства Кеннеди. А человек оказался на удивление самостоятельным и гуманным. Мы как-то информированы о германском фашизме, а положение в 30-х годах в США представляем достаточно слабо. А оно было не
простым: только страна вышла из кризиса, вину за который норовили взвалить на евреев, буйствовал Ку-Клус-клан. Проеврейские поступки Джонсона в этих условиях заслуживают того, чтобы евреи знали и всегда помнили о нем.

Bella Masterov

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Лучшие цитаты Голды Меир

Лучшие цитаты Голды Меир
Голда Меир внесла огромный вклад в образование и развитие Государства Израиль. Она была премьер-министром Израиля, министром внутренних дел Израиля, министр иностранных дел Израиля, министр труда и социального обеспечения Израиля.

IsraLove.org выбрал для вас лучшие цитаты великого политика Голды Меир.

1. Нельзя зачеркивать прошлое оттого, что настоящее на него непохоже.

2. Наша судьба не может быть и не будет определена другими.

3. Пессимизм – это роскошь, которую евреи не могут себе позволить.

4. Жизнь как раз, когда кажется, что все идет хорошо, любит сделать неожиданный поворот.


5. Жизнь работающей матери без постоянного присутствия и поддержки отца ее детей в три раза труднее жизни любого мужчины.

6. Но, хоть кое-кого это и удивит, я никогда не была сторонницей непреклонности — если дело не касалось Израиля. В делах, касавшихся моей страны, я не уступала никогда, но люди — это другое.

7. С положением, что евреи — избранный народ, я никогда полностью не соглашалась. Мне казалось, да и сейчас кажется, правильнее считать, что не Бог избрал евреев, но евреи были первым народом, избравшим Бога, первым народом в истории, совершившим нечто воистину революционное, и этот выбор и сделал еврейский народ единственным в своем роде.

8. Я давно уже открыла, что людей легче заставить плакать или ахать, чем думать.

9. Но в те военные годы я усвоила очень важный урок: человек всегда может сделать чуть больше того, что вчера казалось пределом его сил.

10. Лидер, который не колеблется, посылая в бой молодых людей, есть катастрофа для нации.

11. Нет такой нации как палестинцы, они никогда не существовали. До 1948 г. мы были палестинцами.

12. Мы не радуемся победам. Мы радуемся, когда выращен новый сорт хлопка и когда земляника цветет в Израиле.

13. Я никогда не прощу арабам то, что они заставили наших детей учиться их убивать.

14. Человек, который теряет совесть, теряет все.


15. Мне хотелось бы сказать о том, что, по-моему, значит быть евреем. Думаю, что это не только означает соблюдать религиозные установления и выполнять их. Для меня быть евреем означает и всегда означало — гордиться тем, что принадлежишь к народу, в течение двух тысяч лет сохранявшему свое своеобразие, несмотря на все мучения и страдания, которым он подвергался. Те, которые оказались неспособны выстоять и избрали отказ от еврейства, сделали это, думаю, в ущерб собственной личности. Они, к сожалению, обеднили себя.



ОГЛАВЛЕНИЕ

Ирена Сендлер. Женщина, спасшая из Варшавского гетто более 2,5 тыс. детей

 
Ирена Сендлер, или Ирена Сендлерова (урожденная Кшижановская) — активистка движения Сопротивления из Польши, которая в годы Второй мировой войны спасла из Варшавского гетто более 2,5 тысячи детей. История ее жизни кажется чем-то нереальным, пришедшим к нам со страниц книг или киноэкранов, однако эта отважная женщина действительно совершила то, что она совершила. Каждый раз, вывозя или выводя из гетто ребенка, она рисковала своей собственной жизнью и жизнью своих близких, но все-таки ни разу не отступилась, не испугалась, подарив тысячам ни в чем не повинных детей билет в жизнь.

Ирена родилась 15 февраля 1910 года в Варшаве в семье Станислава Кшижановского (1877-1917) и Янины Каролины Гжибовской (1885-1944). До рождения дочери Станислав принимал активно участие в подпольной деятельности в период революции 1905 года, он состоял в ППС (Польской партии социалистов), по профессии он был врачом. Лечил Кшижановский преимущественно евреев-бедняков, которым остальные доктора просто отказывали в помощи. В итоге в 1917 году он умер от тифа, которым заразился от своих пациентов. После его смерти еврейская община, которая высоко ценила заслуги доктора Кшижановского, решила оказать помощь его семье, предложив оплатить обучение Ирены до ее совершеннолетия — достижения 18-летнего возраста. Мать девушки отказалась взять их деньги, так как понимала, как тяжело живут многие из пациентов ее супруга, при этом она рассказала эту историю дочери. Возможно, именно так в сердце девушки поселились благодарность и любовь к этим людям, которые в будущем подарили жизнь тысячам детей.
Ирена Сендлер

После окончания школы Ирена поступила в Варшавский университет на отделение польской литературы. Тогда же во время обучения в университете она вступила в Польскую партию социалистов, так как хотела продолжить дело своего отца. В довоенной Польше предубеждения относительно евреев были достаточно распространены, при этом многие поляки их не поддерживали и выступали против расовых предрассудков. К примеру, во время обучения Ирены в Варшавском университете в его лекционных залах существовали специальные «скамьи для евреев», их устанавливали для еврейских студентов, а находились они в последних рядах университетских аудиторий, их еще называли «скамеечное гетто». Очень часто Ирена Сендлер со своими друзьями, которые разделяли ее взгляды, демонстративно садилась на эти скамьи вместе с еврейскими студентами. А после того как польские националисты избили еврейскую подругу Ирены, она перечеркнула печать в своем студенческом билете и была отстранена от учебы на 3 года. Такой была Ирена Сендлер до начала Второй мировой войны.
<
К моменту начала войны и оккупации Польши гитлеровскими войсками Ирена жила в Варшаве (до этого она трудилась в городских отделах социальной защиты Отвоцка и Тарчина). В самом начале оккупации еще в 1939 году Ирена Сендлер начала помогать евреям. Вместе с подпольщиками она изготовила и раздала еврейскому населению порядка 3 тысяч поддельных польских паспортов, которые спасли их владельцев сначала от попадания в гетто, а потом и от смерти.

br>
Ирена Сендлер. Женщина, спасшая из Варшавского гетто более 2,5 тыс. детей
До 1939 года еврейский квартал Варшавы занимал примерно пятую часть города, сами горожане называли его северным районом и центром еврейской жизни довоенной столицы Польши, хотя евреи проживали тогда и в других районах города. После оккупации Польши нацистами, они задумались над созданием на территории Варшавы гетто. Их планы начали воплощаться в жизнь в марте 1940 года, именно тогда генерал-губернатором Гансом Франком было принято решение о создании Варшавского гетто. Нацисты организовали его на территории города, где исторически проживал большой процент еврейского населения. Из этого района было выселено 113 тысяч поляков, на место которых поселили 138 тысяч евреев. К концу 1940 года в гетто проживало уже 440 тысяч человек (примерно 37% всего населения Варшавы), при этом площадь гетто составляла всего 4,5% от площади всего города.

Дети в Варшавском гетто

Условия проживания жизни в гетто были чудовищными, здесь была огромная скученность населения, а нормы выдачи продовольствия крошечными, они были рассчитаны на то, чтобы жители гетто погибли от голода. Так во второй половине 1941 года продовольственная норма для евреев составляла всего 184 килокалории в сутки. Но благодаря нелегально поставлявшимся в Варшавское гетто продуктам питания, реальное потребление здесь составляло в среднем 1125 килокалорий в день.

Смертность в гетто была достаточно высокой, при этом нацисты боялись эпидемий, которые могли возникнуть среди ослабленных еврейских жителей, после чего могли распространиться на другие оккупированные территории. Именно по этой причине на тот момент уже сотрудница варшавского Управления здравоохранения Ирена Сендлер могла посещать гетто для санитарной обработки и других мероприятий, направленных на предотвращение эпидемий. В частности она проверяла жителей гетто на признаки возникновения тифа, распространения этого заболевания очень боялись немцы.

В 1942 году Ирена начала сотрудничать с польской подпольной организацией Жегота — Совет помощи евреям (ее псевдонимом в организации — Иоланта). Посещая гетто, Сендлер буквально разрывалась на части, для того чтобы помочь как можно большему количеству нуждающихся. По ее словам, внутри был настоящий ад, люди в гетто сотнями умирали прямо на улицах, а весь мир молча смотрел на это. Ирена организовала целую систему помощи для жителей Варшавского гетто, используя на эти цели деньги городской администрации и благотворительных еврейских организаций. Она проносила на территорию гетто еду, уголь, одежду, а также предметы первой необходимости. Летом 1942 года, когда из гетто в массовом порядке началась депортация евреев в лагеря смерти, она поняла, что пора действовать решительно, терять время больше было нельзя.

Ирена в канун Рождества 1944 года

К тому моменту польская подпольная организация «Жегота» организовала крупномасштабную акцию по спасению еврейских детей. Знавшая в гетто многих людей Ирена Сендлер стала важной составляющей данной акции, обеспечив ей успешное выполнение. На территории гетто Ирена ходила по домам, баракам, подвалам и везде старалась найти семьи с детьми. По воспоминаниям героини, самым трудным было уговорить родителей отдать своих детей. Они спрашивали Ирену — может ли она гарантировать им безопасность? А что она могла им гарантировать, лишь то, что оставшись в гетто детей ждала бы неминуемая гибель, а вне его стен у них появлялся шанс на спасение. В конечном итоге родители отдавали ей детей, а буквально на следующий день они могли стать жертвами расправ в гетто или оказывались отправленными в лагеря смерти.

Ирена смогла использовать страх фашистов перед эпидемией в гетто и нашла различные дороги, выводящие детей из этого ада. При этом она действовала не одна, во всех рассказах о ее деятельности в гетто упоминаются и другие люди, этих людей было действительно много. К примеру, известен шофер грузовика, в кузове которого под брезентом из гетто вывозили малышей. Грузовик возил в гетто дезинфекционные средства. У водителя грузовика была собака, которую он сажал вместе с собой в кабину. По одной из версий он выдрессировал ее лаять при выезде из гетто, по другой просто наступал собаке на ногу, после чего она заходилась жалобным лаем. Лай должен был заглушать плачь маленьких детей, если бы он раздался в этот момент из кузова грузовика. Помогали Сендлер и медсестры-волонтерки, которые выдавали малышам небольшую дозу снотворного, после чего вместе с трупами вывозили детей в город. Существовал также знаменитый трамвай №4 «трамвай жизни», как его еще называли, он курсировал по всей Варшаве и делал остановки и внутри гетто. Медсестры прятали младенцев в картонных коробках с отверстиями, чтобы они не задохнулись, под сидениями этого трамвая, заслоняя их своими телами. Помимо этого еврейских детей вывозили из гетто в тюках и мусорных мешках с окровавленными бинтами и отбросами, предназначенными для городских свалок. Именно так в корзине с мусором Ирена Сендлер вывезла из гетто в июле 1942 года свою приемную дочь Эльжбетту Фицовскую, которой тогда было всего 6 месяцев. Родители девочки были убиты нацистами.

Варшавское гетто: евреи проходят по мосту, который соединяет части гетто, фото waralbum.ru

Малышей выносили из гетто, используя также канализационные коллекторы. Однажды Ирена смогла спрятать ребенка даже у себя под юбкой. Старших детей часто проводили тайными ходами через дома, которые примыкали к гетто. Такие операции были рассчитаны буквально по секундам. К примеру, один спасенный из Варшавского гетто мальчик рассказывал, что он, затаившись, ждал за углом дома, пока пройдет немецкий патруль, после чего, досчитав до 30, бежал через улицу к канализационному люку, который к тому моменту уже был открыт снизу. После этого он прыгал в люк и по канализации выходил за пределы гетто.

За подобные действия всех причастных ждала смертная казнь, но Ирена и ее товарищи шли на риск, потому что понимали, если малыши останутся в гетто их почти наверняка ждет смерть. Сендлер посчитала, что для того, чтобы спасти из гетто одного ребенка необходимо примерно 12 человек вне его пределов, работающих в условиях полной конспирации. Это были и водители различных транспортных средств, и варшавские служащие, которые доставали продовольственные карточки, и многочисленные медсестры. Также нужны были польские семьи или религиозные приходы, которые готовы были принять у себя еврейских детей, приютив их на время и дав кров и пищу. Спасенным детям давались новые имена, их размещали в сочувствующих семьях, женских монастырях, больницах и приютах для сирот. Позднее Ирена вспоминала, что никто не отказывал ей в том, чтобы приютить у себя спасенных детей.

Эта небольшая круглолицая женщина с улыбкой на лице не только была очень смелым человеком, но и очень ответственным работником и хорошим организатором. На каждого спасенного из Варшавского гетто ребенка она оформляла специальную карточку, в которой указывалось его прежнее имя, а также новое вымышленное имя, адрес приемной семьи и информация о том, к какой семье дети принадлежали изначально. Сюда же заносились адреса и номера детских домов, если детей передавали в них. Все данные о спасенных детях Ирена помещала в стеклянные банки, которые закапывала под деревом в саду своей подруги. Все это делалось для того, чтобы после завершения войны детей можно было вернуть в их семьи. Вот только после войны стало известно, что многих детей уже некому возвращать. Нацистами были убиты не только их родители, но и родственники. Но даже несмотря на это, информация, которую сохраняла Сендлер, не была напрасной, так как дети получали свою историю, знали кто они и откуда, сохраняли связь со своим прошлым и своим народом.

Евреи перегоняются солдатами СС на площадку погрузки (Umschlagplatz) во время восстания в варшавского гетто, фото: waralbum.ru

И все-таки везение Сендлер не могло продолжаться вечно. Во второй половине октября 1943 года она была схвачена гестапо по доносу арестованной ранее владелицы прачечной, в которой располагался один из пунктов конспиративных встреч. После своего ареста она содержалась в корпусе «Сербия» павякской тюрьмы. В тюрьме ее страшно пытали, однако она не выдала никого из своих знакомых, а также не рассказала о спасенных еврейских детях. Стоило немцам найти ее закопанные в стеклянных банках архивы и спасенным детям пришлось бы распрощаться с жизнью. В конечном итоге Ирену приговорили к смертной казни, однако ее удалось спасти. Охранники, которые должны были сопровождать ее на расстрел, были подкуплены «Жеготой» и 13 ноября 1943 года ее удалось тайно вывести из тюрьмы, при этом в официальных документах она значилась казненной. До конца войны она скрывалась под чужим именем, не переставая при этом помогать еврейским детям.

В списках Ирены Сендлер оказалось более 2,5 тысяч спасенных из Варшавского гетто детей, этот список был примерно в два раза длиннее знаменитого списка Оскара Шиндлера. После войны она раскопала свой тайник и передала свои списки Адольфу Берману, председателю Центрального комитета польских евреев (с 1947 по 1949 год). С помощью этих списков сотрудникам комитета удалось вернуть часть детей родным, а сироты были помещены в еврейские детские дома, откуда позднее смогли отправиться в Израиль.

Список спасенных детей принес Ирене в 1965 году почетное звание «Праведника народов мира» и одноименную именную медаль, правда, ей пришлось ждать еще 18 лет, прежде чем она смогла посетить Израиль, для того чтобы посадить свое дерево на аллее памяти. Власти коммунистической Польши просто не выпускали женщину из страны. В 2003 году Ирена Сендлер была награждена Орденом Белого орла — высшей государственной наградой Польши, также она являлась почетным жителем Варшавы и города Тарчина. Помимо этого в 2007 году она была награждена международным орденом Улыбки, став самой старшей из награжденных. Орден улыбки — это награда, которая вручается известным людям, приносящим детям радость. Ирена Сендлер очень гордилась этим орденом. Также в 2007 году ее кандидатура выдвигалась президентом Польши и премьер-министром Израиля на Нобелевскую премию мира за спасение практически 2500 детских жизней, однако комитет премии не стал менять правила, согласно которым она выдается за действия, совершенные в течение последних двух лет.

Ирена Сендлер в 2005 году

Ирена Сендлер прожила долгую и интересную жизнь, скончавшись в Варшаве 12 мая 2008 года в возрасте 98 лет. Ей определенно было чем гордиться, при этом она никогда не хвасталась тем, что делала в годы Второй мировой войны, считая это абсолютно нормальным и обыденным — помогать тем, кто погибал. Для нее это всегда была больная тема, Ирена была уверена в том, что могла сделать для них еще больше…

По материалам из открытых источников
ОГЛАВЛЕНИЕ

Итог восьми лет внешнеполитических усилий Нетаниягу

 

Эли Хазан

 

 

Визит премьер-министра Нетаниягу в Южную Америку - лишь одно из проявлений феномена, о котором, возможно, рядовой израильский медиапотребитель даже не догадывается. А вот остальному миру он, как раз, хорошо известен - Израиль стал тем, с кем хотят подружиться все. 

марте 2011 года занимавший в ту пору пост министра обороны Эхуд Барак ввёл в обиход термин «политическое цунами», предостерегая от того, что, мол, если Израиль не выберется из «политического ледника» (иными словами, не пойдёт на политические уступки), то окажется в международной изоляции.

Точно также, как за двадцать лет до того, во время соглашений Осло, левый лагерь опять надеялся с помощью угроз через политические структуры и СМИ добиться системной индоктринации общества. И абсолютно также, как и тогда, всякий, кто смел возражать немедленно объявлялся несерьёзным и несостоятельным.

Image result for Israel

 

Так, например, в декабре 2014 года писал политический комментатор газеты «Гаарец» Барак Равид:

«Возникает ощущение политического цунами, но процесс куда больше похож на таяние айсберга: по сути, речь идёт о ежедневной эрозии международного положения Израиля».

В январе 2015 года, накануне выборов в Кнессет, состоявшихся в марте, министерство иностранных дел, как бы невзначай, распространило секретный документ в котором предостерегало:

«поддержка палестинских позиций в Европе продолжает усиливаться, всё большее число парламентов признают палестинское государство, есть опасения, что будут введены санкции, а продукция маркирована. И не очевидно, что после выборов США воспользуются правом вето».

Image result for ципи ливниВ ходе продолжавшейся тогда предвыборной кампании, оппозиция активно использовала выражение «международная изоляция, которую навлёк на нас Нетаниягу», так, будто речь шла об очевидном и свершившемся факте.

В феврале же 2016 года, депутат Кнессета Яир Лапид с обескураживающей помпезностью вообще заявил, что, мол:

Image result for яир лапид«наше международное положение никогда, никогда за всю историю страны, начиная с 1948 года и до сих пор, никогда ещё не было столь ужасным».

Международное положение Государства Израиль по праву является одним из основных и постоянных вопросов нашей повестки дня. Ведь политический провал неизбежно влечёт за собой провал экономический. И наоборот.

На фоне проходящего в эти дни визита Нетаниягу в Южную Америку и накануне его выступления на Генеральной Ассамблее ООН, которое, можно не сомневаться, как обычно, привлечёт к себе широкое международное и общественное внимание, стоит рассмотреть чуть подробнее нынешнее политическое положение Израиля и понять насколько оценки Яира Лапида далеки от реальности.

Фраза «Израиль — высокотехнологическая кибер-держава» регулярно звучит теперь на множестве форумов, как нечто само собой разумеющееся. Вот только в прошлом, это совсем не было так. Возможность подобного упоминания как очевидного факта, в значительной мере является результатом политики Нетаниягу, по развитию внешних связей, а также обеспечению безопасности и поддержки возможностям для экономического роста.

Следует помнить, что способность поддерживать стабильность, позволяющую экономическое развитие и воплощение научно-экономического потенциала Израиля, отнюдь не является очевидной в политической действительности Еврейского государства.

 

Рекордный экспорт, рекордное число туристов

Европа, безусловно, очень важный континент. Но ещё задолго до многих премьер-министр осознал, насущную необходимость избавить Израиль от зависимости от одного или даже двух континентов и приложил усилия к тому, чтобы выстроить связи и с другими частями света, позиционируя государство еврейского народа в совершенно новом свете.

Image result for netanyahu argentina

ПМ Б.Нетаниягу и президент Аргентины М.Макри

В эти дни Нетаниягу наносит официальные визиты в Аргентину, Колумбию и Мексику. Он встретится с главами этих государств, проведя также беседу с президентом Парагвая. Ни один действующий израильский премьер до него ещё никогда не бывал в странах Латинской Америки.

В январе 2015 года Израиль посетил премьер-министр Японии Синдзо Абэ. СМИ демонстративно проигнорировали этот исторический визит. Но отнюдь не только Страна восходящего солнца теперь заинтересовалась Израилем.

Related imageНетаниягу побывал с официальным визитом в Китае. Его тепло приветствовали в Австралии, а затем в Сингапуре. Премьер-министр Индии Нарендра Моди стал первым индийским лидером, посетившим Еврейское государство, и ясно показавшим, что и в этом регионе Израиль пользуется симпатией и считается союзником.

Наконец, Израилю удалось наладить успешные отношения и там, где в прошлом от нас отвернулись — в Африке. Два совершенно исключительных визита на Чёрный континент были в немалой степени проигнорированы СМИ, с крайней неохотой признающими позитивные достижения, чтобы они, не дай Бог, не были истолкованы обществом как результаты политики Нетаниягу.

Жесткая израильская позиция противостояния Ирану и страх суннитских стран перед иранской подрывной деятельностью привели к налаживанию сотрудничества и с арабскими государствами, в прошлом отрицавшими какие-либо контакты с Израилем. Возможность израильского влияния на международную политику, в частности особые отношения с Белым домом, являющиеся залогом политической силы, позволили завязать новые контакты.

Related image

ПМ Б.Нетаниягу и президент Азербайджана И.Алиев

Парадоксальным образом, предательская политика администрации Обамы в отношении своих союзников, фактически сблизила Израиль и суннитские страны, для которых на фоне собственных бед, проблема палестинских арабов во многом утратила прежнее значение.

Одновременно, израильское правительство сумело выстроить успешные связи и с шиитским Азербайджаном, с гордостью принимавшем израильского премьера во время его исторического визита в эту страну.

Прямо на наших глазах творится история и тот, кто пытается игнорировать это, очевидно страдает от интеллектуального бесчестия: каждое установление или укрепление связей преобразуется в усиление Израиля не только с политической, но и с экономической стороны. В прошлом году израильский экспорт побил все прежние рекорды и достиг более 100 миллиардов долларов.

При этом страну посетило и самое большое количество туристов за всю историю страны. Политическое цунами? Да, только в совершенно противоположном значении тому, что подразумевали изобретатели этого термина.

 

Благодаря газовому соглашению

Появление российских войск в Сирии поставило перед Израилем сложную задачу. Однако похоже, что активная и последовательная внешняя политика Израиля последних лет, заслужила уважения и в Кремле.

Related imageНесмотря на разногласия между Израилем и Россией по поводу Ирана и Сирии, складывается впечатление, что Путин относится к Нетаниягу, как к важному стратегическому партнеру. Никогда ещё израильский премьер-министр не встречал столь тёплого приёма со стороны российского лидера.

По словам президента российского института исследований Ближнего Востока Евгения Сатановского, Нетаниягу всегда может встретиться с Путиным, когда он того хочет — «подобных отношений нет больше ни с кем».

Image result for трамп нетаньяхуПри этом остались сильны и отношения Израиля с Соединенными Штатами. Временное же напряжение, возникшее при администрации Обамы, развеялось с приходом в Белый дом Дональда Трампа.

Особые усилия предпринимаются и в отношении Европы. Похоже, здесь ситуация тоже улучшилась, несмотря на весьма проaрабскую и потому критическую к Израилю позицию европейцев. Рост террора на континенте неизбежно усиливает потребность в сотрудничестве с Израилем, в результате чего укрепляются связи в сфере безопасности.

Related imageВ сентябре 2016 года первый посол Израиля в НАТО вручил свои верительные грамоты, а премьер-министр Нетаниягу был принят в качестве почетного гостя на конференции государств Вышеградской группы, объединяющей Польшу, Чехию, Венгрию и Словакию.

Более того, было решено, что следующая конференция вообще состоится в Иерусалиме. В том самом, который за последние два года посетили более сотни государственных лидеров из различных стран мира — больших и малых, желающих поддерживать контакты с Израилем.

Излишне упоминать о том, что израильские СМИ постарались как можно меньше, если вообще сообщать обо всех этих встречах, предпочитая подсчитывать количество ресторанных порций, якобы съеденных семейством Нетаниягу.

Даже в ООН, известной своей традиционной навязчивой предвзятостью к Еврейскому государству наметились изменения в пользу Израиля. Так, в нескольких критических для Израиля голосованиях, ряд стран изменив прежнюю позицию, поддержали нас.

Image result for дани данон избранИ это, не говоря уже об избрании израильского посла в ООН Дани Данона главой правового комитета ООН большинством в 109 из 193 голосов, что, безусловно можно назвать беспрецедентным достижением.

В средиземноморском бассейне Израиль укрепляет свои связи с Кипром, Грецией и даже Турцией, прежде всего благодаря обретенной возможности экспортировать газ. Возможности, которую левый лагерь так старательно пытался торпедировать, когда агрессивная кампания левых против газового соглашения, фактически подвергла политику нынешнего премьера жесткому испытанию на готовность отстоять принятое принципиальное решение.

Теперь же экспорт газа способствует укреплению отношений также с Египтом и Иорданией, увеличивая их зависимость от Израиля и, очевидно, затрудняя их возможные действия против интересов Израиля в будущем.

Image result for ципрас израиль

Встреча ПМ Греции А.Ципрасa и ПМ Б.Нетаниягу. Израиль, конец 2015 г.

В 2015 году на выборах в Греции победила откровенно антиизраильская левая партия Сириза во главе с известным своими антиизраильскими позициями Алексисом Ципрасом. Вот только непосредственные интересы его страны не только не позволили ему после избрания заморозить отношения с Израилем, но наоборот привели к укреплению связей.

Оказалось, что даже самая враждебная идеология отступает столкнувшись с экономическими интересами и стратегической мощью, превращающей сотрудничество в реальную выгоду.

Теперь, спустя семь лет после гневного пророчества Эхуда Барака, кажется, что оно действительно материализовалось: на наших глазах поднялось и разрослось настоящее политическое цунами, могучее и бурное, каким цунами и должно быть, но оставляющее за собой вовсе не международную изоляцию, а множество возможностей, сотрудничества и союзов.

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Никогда не болела

 

ПОРАЗИТЕЛЬНОЙ КРАСОТЫ, УМА И БЛАГОРОДСТВА БЫЛА ЭТА ЖЕНЩИНА



22 апреля 1909 г. в Турине (Италия) в еврейской семье родилась одна из величайших женщин ХХ века, научные открытия которой спасли и спасут миллионы людей. Рита Ле́ви-Монтальчини — лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1986 г., пожизненный сенатор Итальянской республики. Все деньги, которые ей приносили исследования, отправляла в созданный ею благотворительный фонд, помогающий детям, и особенно девочкам из стран третьего мира получать высшее образование.


После окончания медицинской школы в 1936 году Леви-Монтальчини стала ассистентом физиолога Джузеппе Леви (1872—1965), но вскоре после введения правительством Муссолини новых антисемитских законов - т. н. "Расовый манифест", запрещавших евреям академические и профессиональные карьеры, она была отстранена от работы. В 1943 году Леви-Монтальчини с семьёй бежала во Флоренцию и вернулась в Турин только после окончания военных действий. Любопытно, что талантливый гистолог и эмбриолог Джузеппе Леви выучил трёх будущих нобелевских лауреатов: помимо Леви-Монтальчини, это Ренато Дульбекко и Сальвадор Лурия. Леви-Монтальчини никогда не была зaмужем, и никогда не болела.


Рита стала первой женщиной, принятой в Папскую академию наук Умерла "повелительница клеток" 30 декабря 2012 в Риме на 104-м году жизни.


"Если вы хотите дожить до ста лет, вставайте в пять часов утра, ешьте один раз день - в обеденное время, заставляйте свой мозг работать и ложитесь спать в 11 ночи"

# # #

"Дай образование сыну — и ты получишь образованного человека. Дай образование дочери — и ты получишь жену, семью и образованное общество".

# # #

"Я завидую тем, кто верит в Бога, но сама я не могу. Я не верю в карающее и награждающее божество, которое хочет держать нас в своих руках. Но часть нашего "я" остается после смерти". Наша душа? "Нет, наше послание нас переживет. Наши дела, наши мысли и то, какими нас запомнят на земле".

# # #

"Думаю, мне следует поблагодарить Муссолини за то, что он причислил меня к низшей расе. Благодаря этому я познала радость труда, занимаясь не в университете, а у себя в спальне".

# # #

"Я глубоко взволнована тем, что дошла до 100 лет, прожив жизнь с радостью, которую, думаю, довелось испытать немногим. Я не боюсь смерти, для меня не важно, когда она придёт".

# # #

"Несмотря на то, что мне исполняется сто лет, соображаю я сейчас – спасибо опыту – гораздо лучше, чем тогда, когда мне было двадцать, в двадцать мы все такие дуры".

# # #

"Для улучшения пищеварения я пью пиво, при отсутствии аппетита я пью белое вино, при низком давлении - красное, при повышенном - коньяк, при ангине - водку".
А воду? "Такой болезни у меня ещё не было".



 

 

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Надо менять модель отношений с палестинцами


РОБЕРТ  АУМАН

Момент истины

В 2005 году лауреатом Нобелевской премии по экономике ("За расширение понимания проблем конфликта и кооперации с помощью анализа в рамках теории игр"). стал восьмой по счету израильтянин - математик, профессор Еврейского университета в Иерусалиме, президент Израильского союза математиков, лауреат Государственной премии Израиля и премии Харви Исраэль Роберт Джон  Ауман .

Уроженец Германии, родители которого бежали в Америку от нацистского режима за две недели до "хрустальной ночи", Ауман вырос в Нью-Йорке, окончил Массачусетский технологический институт и там же защитил докторскую диссертацию. В 1956 год он репатриировался в Израиль, с тех пор живет в Иерусалиме и работает в Еврейском университете.

Ауман  - ортодоксальный еврей и религиозный сионист, автор ряда галахических комментариев по вопросам экономического и юридического аспектов Талмуда.
 
По мнению профессора Аумана , конфликты самых разных уровней и характеристик укладываются в определенные математические модели, игнорирование которых неизбежно приводит к фиаско. "Результаты всевозможных соревнований и споров между народами или странами могут быть подвергнуты математическому анализу", - убежден он.

Его методика превосходно зарекомендовала себя в большой политике. В годы "холодной войны"  Ауман  был приглашен на роль консультанта одного из агентств США (контроль за вооружением).

Профессор  Ауман  не скрывает своей обеспокоенности по поводу будущего нашей страны. На Герцлийской конференции он обратился к политикам, генералам и дипломатам, принимавшим участие в конференции, с предупреждением: "Мы упомянули о двух смертельных для Израиля угрозах, связанных с ядерным оружием: прямой и косвенной. Но есть еще и третья угроза, куда более опасная.

Oна исходит не от Ирана, не от каких-либо террористических групп и даже не откуда-нибудь извне. Ее источник - мы сами. Парадокс в том, что политика ХАМАСа совершенно рациональна, в то время как политика Израиля абсолютно иррациональна. Мы потеряли ориентиры и находимся во власти иллюзий". При этом, по мнению нобелевского лауреата, "русские" репатрианты реалистичнее тех, кто родился и вырос в этой стране. "Слова Либермана  о том, что нам надо менять модель отношений с палестинцами, основанную на постоянных уступках, были восприняты в СМИ с возмущением. Тем не менее, он прав", - сказал Ауман .

- Профессор, поясните, пожалуйста, как теория игр связана с политикой и государственными конфликтами.
 
- Теория игр - это анализ стратегии в отношениях двух взаимодействующих сторон. Взаимоотношения эти могут проявляться в самых разных качествах, от сотрудничества до конфликта, и в самых разных сферах, от шахмат до бизнеса и войн между государствами. Однако модель остается всегда одна и та же. Существует набор правил, которые определяют развитие конфликта при столкновении двух систем. Существует также набор определенных приемов, необходимых для того чтобы побудить соперника, врага, конкурента принять твою позицию.

Возьмите самые разные конфликты, от локальных до глобальных, и вы убедитесь, что модели, по которым строится противостояние, одни и те же. Религия, идеология, национальный характер и т.п. имеют вторичное значение. - Вы писали, что война не иррациональна. Но в основе большинства конфликтов, начиная религиозными войнами в средневековье и кончая современностью, лежат именно иррациональные побуждения. - Говоря о рациональном характере любого конфликта, я имею в виду не побуждения, а методы достижения цели. Цель может быть совершенно иррациональной, самой безобидной или самой чудовищной. Некто может хотеть танцевать сутки напролет, а некто может мечтать о том, чтобы сбросить всех евреев в море. Но и тот, и другой неизбежно будут зависеть от партнера, конкурента или врага и вести себя вполне рационально - так, чтобы добиться максимума, подвергая себя наименьшему риску. В ситуации, когда шахиды хотят уничтожить евреев, все зависит от того, насколько сами евреи соглашаются с их желанием.

От реакции евреев и их способов противодействия будет зависеть и поведение шахидов. Если абстрагироваться от эмоций, идеологии и политики, то это игра, и в игре есть свои правила. - Они достигают своей цели? - Несомненно! Эвакуация поселений из Газы была прямым следствием кошмарных терактов с применением смертников. Отступив, мы показали, что методы, используемые ими, эффективны. Освобождая сотни террористов в обмен на останки двух солдат, мы даем стимул к новым похищениям.

Если мы освободим Гилада Шалита за тысячу террористов, среди которых организаторы самых кровопролитных терактов, то тем самым дадим нашему противнику стимул и дальше похищать военнослужащих. Они навязывают нам свои правила игры, мы принимаем их. (Тот, у кого возникнет искушение обвинить Исраэля Аумана в жестокосердии, напомним: его сын Шломо погиб в 1982 году на Ливанской войне, в бою под Султан-Якубом.. - Прим. автора). - Вы считаете, что миротворчество ведет к войне? Тогда оно в принципе становится бессмысленным. - Не всегда. Но надо отчетливо понимать цели противника. Если его цель - разрешить конфликт, миротворчество полезно и целесообразно. Но если цель противника - агрессия и захват, миротворчество становится опасным и вредным.
 
Ни Наполеон, ни Гитлер не были заинтересованы в мире со своими соседями, и потому попытки умиротворить их приводили к обратному результату. Во Второй мировой войне Гитлер виновен не больше, чем Чемберлен, который объявил своим согражданам после Мюнхена, что привез мир, и верил в это.

Это создало у Гитлера убеждение, что Англия отказывается воевать. Парадокс в том, что на первых этапах он боялся прямого столкновения с Англией и Францией и вторгся в Польшу только тогда, когда убедился, что не встретит сопротивления. Когда агрессор видит, что его методы работают, он продолжает им следовать и выдвигает все новые и новые требования. Если агрессор встречает решительное сопротивление, он пересматривает свой подход.

Пацифизм ведет к войне, так как страна, где он становится идеологией, начинает играть по правилам агрессора.
 
Это и происходит с Израилем.

- Как объяснить тот факт, что чем больше мы отступаем, тем большему давлению подвергаемся со стороны остального мира?

- Это закономерно. Международное сообщество - третий игрок. Третий игрок, как правило, всегда заинтересован отвести от себя агрессию и направить ее в удобное для себя русло. Поскольку арабы выступают в качестве наступающей стороны, окружающий мир доволен тем, что существует постоянный объект, становящийся жертвой их агрессии. Поэтому бессмысленно надеяться на понимание и сочувствие. Мир уже забыл, что мы ушли из Газы. Мир не желает замечать ракетные обстрелы. Мир видит только то, что желает видеть: во время операции "Литой свинец" пострадали палестинцы.
 
- Можно ли вообще достичь мира с арабами, учитывая различия ценностей и мировоззрений? - С арабами можно сосуществовать, если они осознают, что война, террор и насилие будут иметь для них более тяжелые последствия, чем для нас. Скажем, мечтая уничтожить нас, они должны отдавать себе отчет в том, что это приведет к плачевным для них результатам. По принципу повторяющих игр, длительное взаимодействие даже в конфликте создает баланс сил, который открывает возможность сотрудничества. Если сторона чувствует опасность наказания за те или иные экстремальные шаги, она откажется от этих шагов и предпочтет статус-кво. Именно это и сделает мир реальным.

Причем дело не только в текущем конфликте.
 
Мы смирились с тем, что палестинцы - это по определению арабы. На самом деле подлинные палестинцы - это евреи. В Иерусалиме в 1912 году евреи составляли две трети населения (64%). Большинство остальных жителей составляли христиане.
 
Палестина никогда не была арабской. В Газе в конце 17 века проживали около 500 человек, половина из них - евреи, остальные - христиане. Евреев погромами изгнали из Хеврона и многих других мест в 20-е годы, а затем с 1948-го по 1967 год. Но это не значит, что нас там не было. И то, что мы забыли об этом базисном моменте, - ужасная ошибка! Мы подрываем наше право на эту землю.

- Чем тогда объяснить, что мы упорно повторяем одни и те же ошибки?
 
- Вот это действительно иррациональное поведение. Я думаю, причина коренится в отсутствии мотивации. Люди не понимают, зачем они здесь, каковы их высшие цели, идеалы. Еврейское государство для них пустой звук. Но зачем тогда нужны жертвы? Для достижения мира необходимо терпение. У нас терпения нет, а у арабов оно есть.

Как ни удивительно, "русские" израильтяне обладают тем чувством реальности, которого недостает коренному населению. Собственный горький опыт и полученное образование говорят им, что одного желания недостаточно, чтобы превратить мечту в реальность. Им известна римская формула "Хочешь мира - готовься к войне".

Я помню, как набросились СМИ на Либермана , когда он сказал, что если прежняя схема уступок и шагов доброй воли не работает, надо менять схему. Но это момент истины!
 
Перечитывая Фукидида.
 
Учит ли чему-нибудь прошлое? Как ни странно, мнения разделились.

Например, ветеран израильской политики, президент Израиля и лауреат Нобелевской премии Шимон Перес заявляет, что прошлое нас не может научить ничему, так как реалии прошлого неактуальны для современности.
 
С другой стороны, американскому философу Джорджу Сантане принадлежит изречение: "Те, кто не помнит прошлого, обречены на его повторение". В прошлом (и по историческим масштабам, очень недавнем) у еврейского народа был Холокост и ему стоит задуматься над тем, не ведет ли позиция некоторых его лидеров к опасности повторения катастрофы. С нашей точки зрения, вполне вероятно развитие арабо-израильского конфликта по катастрофическому для Израиля сценарию, и вероятность эта усугубляется отсутствием у израильского руководства стратегической концепции конфликта и его часто ошибочной тактикой.

В связи с вышесказанным, для не разделяющих взгляды нобелевского лауреата и ему подобных, представляется крайне полезным обратившись к истории, попытаться получить ответы на вопросы из-за чего и почему начинаются военные конфликты, как они протекают, когда и чем заканчиваются и, главное, как их предотвратить.

У истории, конечно же, есть ответы на все эти вопросы, так как конфликты подобные арабо-израильскому, случались в прошлом много раз.
 
Древнегреческий историк Фукидид выделяется из плеяды великих древних историков, римских и греческих, потому что он не только великий историк, но и выдающийся философ. Поэтому его бессмертный труд о Пелопоннесской войне "История" содержит не только меткие наблюдения современника и захватывающие описания событий, но глубокий причинно-следственный их анализ.

Давайте перечтем "Историю" и наметим параллели с современностью. Пелопоннесская война между Афинами и Спартой началась в 431 году до н.э. вторжением спартанской армии в Аттику, продолжалась с переменным успехом и перемириями 27 лет и закончилась полным разгромом Афин.

Вначале спартанцы, как обычно, отдавая предпочтение стратегии сокрушения, попытались навязать афинянам генеральное сражение, в исходе которого они, обладая превосходящей армией, нисколько не сомневались. Однако, афиняне, не приняв боя, отошли за неприступные стены города и началась осада.

Спартанцы, перерезав все сухопутные линии снабжения, попытались задушить Афины голодом, но им нечего было противопоставить афинскому флоту, который беспрепятственно подвозил все необходимое, а также постоянно совершал набеги на тылы спартанцев, нанося им тяжелые потери. Возникла патовая ситуация, в которой ни один из противников был не в состоянии добиться победы. Развязка наступила, когда Спарта, изменив правила игры, построилa на деньги злейших врагов Греции-персов мощный военный флот, разгромилa флот афинян и полностью блокировали город. Афины капитулировали.

Из-за чего началась эта война? По Фукидиду, из-за "профасис" что буквально переводится как "субъективно переживаемая обида", а попросту, предлог. Спарта предъявила длинный список "нестерпимых обид" якобы причиненных ей Афинами, что вынудило ее, против собственной воли (!) начать войну. Но, как указывает Фукидид, все это были просто предлоги, а истинная причина была совсем другой. Афины были мощным демократическим государством с быстро развивающимися флотом, торговлей, ремеслами. Это привело к небывалому в древнем мире росту жизненного уровня населения, расцвету науки, культуры, искусств. Афины превратились в экономический и культурно-политический центр античного мира.

Этим они внушили себе страх, зависть и ненависть олигархической, аграрной, нищей и примитивной Спарты, весь жизненный уклад которой держался на грубой силе и принуждении.
 
Спарта обладала самой мощной армией античного мира, поэтому было решено, пока еще не поздно, уничтожить столь опасного и быстро усиливающегося соперника.

Вывод: истинные причины агрессии- зависть, косность, гордыня, жажда мести, однако эти причины никогда не называются, вместо них называют надуманные, но красиво звучащие предлоги. Войны хотят реакционные режимы, они становятся агрессорами.

Сравним с арабо-израильским конфликтом. Арабы называют множество "нестерпимых обид", якобы причиненных им Израилем (любопытно, что все претензии предъявляются только одной стороной - арабской, Израиль всегда оправдывается), но их можно свести к трем: "оккупированные" в 1967 территории, арабские беженцы и статус Иерусалима. Все эти причины при внимательном рассмотрении не выдерживают критики. До 1967 года и эти территории, и Иерусалим принадлежали арабам, однако конфликт существовал и его накал был ничуть не меньшим. Вся территория Израиля составляет 0.2% от территории арабских государств, а "оккупированные" территории - совсем уже ничтожную величину, поэтому утверждение, что арабам они жизненно необходимы смехотворно.

Тезис же "мир за территории звучит просто непристойно, точно также, как "любовь за деньги". Любому разумному человеку ясно, что "мир" может быть только "за мир", точно также, как "любовь за любовь". Выдвигая условием мира отступление Израиля к "границам 1967 года", арабы показывают, что они хотят не мира, а максимального ослабления Израиля перед решающей схваткой, так как границы 1967 года очень трудно защищать.

Можно не сомневаться, что если Израиль отступит к границам 1967 года, то немедленно последует требование отступления к границам 1947 года, что, кстати, очень логично, ведь границы 1967 года никем и никогда не были признаны, да и границами, собственно, не являлись, а были просто линиями прекращения огня в 1948 году. Границы же 1947 года узаконены решением ООН.

Обладая огромными незаселенными пространствами, арабы, при желании легко могли бы расселить беженцев, а на средства, затраченные на войну с Израилем, еще и сделать каждого из них миллионером. Израиль смог интегрировать сотни тысяч беженцев из арабских стран (и это в дополнение к сотням тысяч беженцев из европейских стран) и никому даже в голову не приходит требовать их возвращения или возмещения убытков.

Но вместо интеграции беженцев, арабы поселили их в лагерях- гетто, где они и содержатся вот уже 60 лет на средства ООН, так как арабские страны не выделяют средства на их содержание и делают все возможное, чтобы не допустить их интеграции в странах проживания. Все это делается для того, чтобы сохранить эту проблему как средство давления на Израиль.
 
Проблема Иерусалима тоже является надуманной. Утверждения арабов о том, что Иерусалим является для них вторым по значению городом после Мекки - ложь, которая появилась одновременно с возникновением арабо-израильского конфликта несколько десятков лет назад. Иерусалим ни разу не упоминается в Коране.

К тому же, государственная принадлежность этого города второстепенна, так как никто не посягает на мусульманские святыни и не препятствует отправлению их религиозных служб. Арабы требуют Иерусалим потому, что прекрасно знают важность его для евреев, потому что хотят вырвать сердце еврейского государства и сломить его дух.

Таким образом, очевидно, что все три основные причины конфликта, выдвигаемые арабами, подпадают под определение "предлог".

Истинная же причина неприятия еврейского государства арабами в том, что оно, созданное на крайне незначительной и, к тому же, без всяких ресурсов территории, в самой их середине, опережает их буквально во всех отношениях, создавая у них сильнейший комплекс неполноценности и поэтому внушая к себе страх, зависть, ненависть, жажду мести.

Почему начинаются войны? По Фукидиду причиной начала войны является отсутствие фактора сдерживания. Агрессор никогда не начнет войну, не надеясь на победу, зная, что он получит немедленный и сокрушительный отпор. Не мирные договоры и соглашения обеспечивают мир, а сознание агрессором неизбежности возмездия.

Недопустимо проявлять слабость перeд лицом агрессии, проводить политику умиротворения и уступок, пытаться достичь компромисса. Демократия покоится на фундаменте компромисса, однако для тоталитарного агрессора любая попытка компромисса есть признак слабости, которая лишь увеличит его агрессивность.
 
Тоталитарный агрессор понимает только язык силы, поэтому постоянно, не исключая периодов затишья, ему следует напоминать, что он заплатит огромную, неприемлемую для него цену за агрессию, то есть необходимо следовать принципу неотвратимости наказания, который, кстати, является одним из основных принципов правосудия в любом государстве.
 
Переговоры же имеет смысл вести только с сокрушенным агрессором.

Проявления слабости и нерешительности всегда дорого обходились Израилю. Одностороннее отступление из Ливана в 2000 году привело к тому, что Хизболла, бывшая до этого маргинальной группой, овеянная славой победителя, превратилась в самую крупную шиитскую организацию, контролирующую не только южный Ливан, где она фактически создала государство в государстве, но и часть Бейрута, райoны в центральном и северном Ливане.

Ее агрессивность и опасность для Израиля выросла многократно, что она и доказала летом 2006 года держа под обстрелом треть Израиля. Выход из Газы, воспринятый ее населением как подтверждение тезиса "террор работает" привел сначала к победе Хамаса на "демократических" выборах, а затем и к установлению полного его контроля над сектором.

Сейчас в Израиле раздаются голоса, призывающие к переговорам с Хамасом. Но о чем можно вести переговоры, если Хамас добивается полного уничтожения Израиля и категорически не согласен ни на что меньшее? Экстраполируя ситуацию в будущее, можно легко представить к каким последствиям приведут такие переговоры.

Как и чем заканчиваются войны? По Фукидиду, Пелопоннесская война могла разрешиться одним из только двух путей: либо Афины разгромят Спарту и навсегда разрушат основу ее военной и экономической мощи, освободив рабов, либо Спарта разгромит афинский флот, замкнет осаду Афин с моря и принудит Афины к капитуляции.

Это значит, что война заканчивается только в том случае, когда одна из сторон наносит противнику решающее поражение и навязывает ему свою волю. Мир заключался между Афинами и Спартой несколько раз. Однажды, заключенный в 421 г. до н. э., когда обе стороны были полностью истощены, он продержался более 5 лет. Но так как причины войны не были устранены, она каждый раз вспыхивала с новой силой, и закончилась только с капитуляцией Афин.
 
Этот же принцип действует и в наше время. Первая Мировая война унесла миллионы жизней, но ничего не решила, потому что Германия не была сокрушена, ее дух не был сломлен и она стремилась к реваншу, то есть причина войны не была устранена. Поэтому через 20 лет после ее окончания началась несравненно более жестокая, унесшая десятки миллионов жизней, Вторая Мировая война.

На этот раз Германия и Япония были не просто сокрушены, а буквально стерты в порошок. В результате причина конфликта была устранена навсегда, а бывшие смертельные враги стали ближайшими союзниками и друзьями.

А вот другой пример: конфликт в Корее тлеет уже почти 60 лет и все эти годы является одним из главных очагов мировой нестабильности, потому что причина войны не была устранена и будет устранена только с падением режима Северной Кореи и объединением страны. Арабо-израильский конфликт является, пожалуй, наиболее ярким примером. Еврейскому государству пришлось четырежды за свою историю воевать за свое право на существование - в 1947, 1956, 1967 и 1973 годах.

Каждый раз Армия Обороны Израиля одерживает блестящие победы, арабы начинают взывать о помощи, вмешиваются могущественные внешние силы, Израилю навязывается очередное прекращение огня, гарантированное ими. Арабы выполняют его до тех пор, пока не восстановят боеспособность и почувствуют себя готовыми к новой войне, после чего грубо нарушают условия перемирия.
 
Могущественные внешние силы заявляют о невозможности поддержать силой свои гарантии и...

Израиль, оставшись один на один с врагами, снова вынужден воевать за свое существование. Все это происходит потому, что Израилю ни разу не было позволено завершить войну решающим разгромом противника, сокрушив его волю и заставив навсегда отказаться от мысли об уничтожении Израиля.

Вывод: войны оканчиваются только в том случае, когда одна из сторон наносит сокрушительное поражение другой, потери побежденных превысят меру их терпения, их дух и воля к победе сломлены, вера в победу полностью потеряна.
 
С этой точки зрения, мир с арабами не представляется возможным в обозримом будущем. Даже если будут подписаны какие-то соглашения, это ничего не изменит (вспомним соглашения Осло, Ваи и т.п.). Израилю надо быть готовым к тому, что конфликт продлится еще десятки лет и перестать стремиться к подписанию ничего не значащих бумажек.

Вместо этого нужно перестать отступать теряя стратегические преимущества, занять твердую и непреклонную позицию и усиливаться день за днем, год за годом - в экономическом, военном, политическом отношении.
 
Только тогда придет день, когда арабы поймут что Израиль им не по зубам и оставят надежды его уничтожить, день, когда наступит мир.

Молодец профессор, отличный анализ!

Одно удивляет: неужели для того чтобы сделать эти выводы надо быть лауреатом Нобелевской премии по математике? Древнегреческий историк и философ Фукидид пришел к тем же выводам еще в 5 веке до новой эры, о чем я писал в своей статье в 2007 году.
 
А может все дело здесь в отсутствии мотивации? Израильтяне, а также все евреи мира должны осознать, что следствием уничтожения Израиля явится Холокост, превосходящий по своим размерам предыдущий, который затронет евреев всего мира.

P.S. В Египте особо ненавидят  Либермана , который обещал в случае очередного нападения на Израиль, разбомбить Асуанскую плотину. До сих пор, нападения Египта на Израиль не были адекватно наказаны, и потерянный, в ходе нападения Синайский полуостров, возвращен Египту, хотя по международным законам он имеет одинаковый статус, например, с Калининградом, который Россия отдавать не собирается. Еврейские либералы сформировали в арабских странах, опасное для Израиля убеждение, что евреи не используют всю свою мощь (ядерное оружие) для своей защиты.
 
В печати, встречалась рекомендация для Израиля, в случае угрожающего существованию нападения, арабских стран, разбомбить нефтяные поля Саудовской Аравии, чтобы избавить Западные страны от иллюзии расплатиться с арабами Израилем, подобно тому, как они расплатились с Гитлером, Чехословакией.

Просьба, максимально широко, распространить этот текст. "Самообман предшествует резне"

Ури Цви Гринберг

Добавлю практический пример, проясняющий ситуацию.

Психологи изучили нередкие случаи убийства, высокотренированных мастеров Восточных единоборств и специалистов рукопашного боя, обычными уголовниками.

Установлено, что единственным преимуществом уголовников, было заранее сформированное намерение убить, которого не было у более тренированного противника.

"Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой" Йохан Вольфганг Гёте.

Еще никогда наше государство не находилось в такой опасности! Мы, граждане Израиля, потеряли то главное, что необходимо для существования и выживания народов и государств. И покорно ожидаем смерти. А некоторые из нас торопят ее, с энтузиазмом подкапываясь под последние основания, на которых стоит страна.

Мы евреи. Много всякого было в нашей истории.
 
Был год 355 до новой эры. И случилось так, что благодаря умелой политике Мордехая сына Яира, происходившего из рода царя Шауля, и мужеству Эстер-Хадассы царь персидский Ахашверош: "РАЗРЕШИЛ ИУДЕЯМ, КОТОРЫЕ ВО ВСЯКОМ ГОРОДЕ, СОБРАТЬСЯ И ВСТАТЬ НА ЗАЩИТУ ЖИЗНИ СВОЕЙ: ИСТРЕБИТЬ, УБИТЬ И ПОГУБИТЬ ВСЕХ ВООРУЖИВШИХСЯ ИЗ НАРОДА И ИЗ ОБЛАСТИ, КОТОРЫЕ ГОТОВЫ НАПАСТЬ НА НИХ..."

Кто же были эти люди, жившие во "всяких" городах на просторах грандиозной империи "от Индии до Эфиопии", которым разрешили защищаться?

Это! были простые мирные люди, купцы и ремесленники, жившие в гетто, в окружении иноверцев. Среди них не было солдат, император персов не потерпел бы на своей территории никаких солдат, кроме персидских. Среди них не было офицеров, откуда бы они взялись среди народа, уже двести лет как лишившегося своего государства.

У них было мало оружия, потому что империя не поощряла частное владение оружием.

Что же было у них?

У них была твердая решимость сражаться и защитить своих детей и имущество, и уничтожить своих врагов! И этого оказалось достаточно!

В чужой стране, окруженные врагами, взялись они за оружие и:

"...СОБРАЛИСЬ... В ГОРОДАХ СВОИХ... И ПЕРЕБИЛИ... ВСЕХ ВРАГОВ СВОИХ, УДАРОМ МЕЧА... И НИКТО НЕ МОГ УСТОЯТЬ ПРОТИВ НИХ..."

Никто не мог устоять, потому что человек, который взялся за оружие, чтобы сражаться за свою семью и свое имущество, вызывает у нормальных людей уважение и солидарность, а у подлецов страх. Так выжил наш народ в четвертом веке до нашей эры.

Прошло две тысячи триста лет.

Настал май 1948 года и евреи провозгласили свое государство.

Уже на следующий день пять арабских государств напали на Израиль. Это были реальные, давно уже существующие государства с многомиллионным населением, с реальными, пусть и не очень современными армиями, имевшими на вооружении танки и пушки.

А евреев, если кто забыл, было всего только семьсот тысяч. У них не было солдат, кроме тех, кто прошел подготовку в британской армии во время Второй Мировой войны. У них не было офицеров, кроме небольшого количества участников той же войны, пробравшихся через британскую блокаду. У них не было военной промышленности, не было нефти, не хватало продовольствия и денег. И в первое время у них почти не было оружия.

Что же было у них?

У них была твердая решимость сражаться и защитить своих детей и имущество, и уничтожить своих врагов! И этого оказалось достаточно! Израиль выжил! И вот теперь у нас, казалось бы, есть все. Деньги, ученые, высокоразвитая экономика, военная промышленность, суперсовременное оружие, хорошо обученные солдаты, храбрые офицеры.

И в это же время кучка наглых бандитов держит нашу страну за горло. Они отрицают наше право на существование, обстреливают наши города, посылают террористов убивать наших женщин и детей. И, совершая все это, они еще: "выдвигают условия для продолжения переговоров"!

И мы это терпим, в то время как любое нормальное государство на нашем месте давно уже стерло бы их с лица земли! У нас на территории страны, на деньги недругов нашего государства, открыто существуют организации вроде "Махсом уотч" и "Бецалем", ставящие своей целью помешать нашей армии бороться с террористами!
 
Интересно бы было мне посмотреть, что случилось бы с евреями, которые в 1948 году, на английские деньги, создали бы организацию с целью помешать ЦАХАЛу сражаться?)

И мы и это терпим! Наши собственные военнослужащие тысячами воруют секретные документы и передают их нашим же журналистам, сгорающим от желания опубликовать
 военные тайны своей страны, с тем чтобы нанести нашей армии максимальный ущерб.

И наша прокуратура "просто не знает, что делать" с изменниками. И мы и это терпим!
 
И после этого всего мы возмущаемся ростом антисемитизма в мире. Но! Только человек, который взялся за оружие, чтобы сражаться за свою семью и свое имущество, вызывает у нормальных людей уважение и солидарность. И, какой же нормальный человек будет уважать идиотов, которые лижут задницу бандитам?!

Которые в муках и жертвах создав свое государство, готовы раздать его кому попало и ликвидировать?!

Что же с нами случилось? Что мы забыли? Что потеряли?

Мы забыли самое главное, что должен знать каждый человек, где бы он ни жил и чем бы ни занимался! Если все кругом вопят о гуманизме, значит, приближается
 резня. Если ты не готов к насилию, то становишься жертвой. Если ты не готов убить своего врага, значит, скоро убьют тебя. Мы потеряли самое необходимое для существования государства.

Умение элементарно различать добро и зло!

Волю к жизни и решимость отстаивать и защищать свой народ и свою страну. Решимость уничтожать тех, кто стремится убить наших детей и разграбить наше имущество!
 
И, если все это не обретем вновь, мы обречены!

Ни деньги, ни танки не помогут нам.

Ни реактивные истребители, ни суперсовременная электроника.

Ничто и никто не помогает народу, утратившему решимость защищать родину!

И если Вы еврей, если Вы хотите, чтобы Израиль продолжал существовать, разошлите это письмо своим друзьям. Может быть, оно заставит их задуматься, что каждый из нас может сделать для спасения Израиля?

Пока еще есть, что спасать!
Источник: http://vovizrt2008.narod.ru/Publicist.files/Moment.html

ОГЛАВЛЕНИЕ

Джинн для сирийских евреев

16.04.2017

Когда Джуди Фельд, учительница музыки из Торонто, прочитала статью о 12 евреях, пытавшихся бежать из Сирии, но пойманных и жестоко казнённых, она решила спасти остальных. Она смогла выкупить и вывезти в Израиль более  3000 сирийских евреев, став для них настоящим  «джинном».


Джуди была дочерью бежавшего из России в начале столетия еврейского эмигранта. Она родилась в Монреале и к началу 70-х стала преподавательницей музыки в университете Торонто. Тогда же вместе с мужем Рональдом Фельдом и другими своими сверстниками она начала активно участвовать в кампании за право выезда из СССР для советских евреев. Возможно, в то время она даже не догадывалась о существовании еврейской общины в Сирии. Но однажды на глаза ей попалась маленькая статья в  Jerusalem Post. В ней рассказывалось о 12 молодых евреях, попытавшихся бежать из Сирии, но пойманных и жестоко казнённых.


Удивительно, но именно эта крошечная заметка перевернула всю дальнейшую судьбу молодой женщины, а заодно и спасла тысячи жизней. Потрясённая прочитанным, Джуди решила немедленно узнать больше о сирийских евреях и попытаться им как-то помочь. Не исключено, что если бы Джуди яснее осознавала, во что ввязывается, она бы никогда не решилась на подобную авантюру. Далёкая от хитросплетений международной политики, вначале она просто обратилась в израильское посольство в Канаде, где ей объяснили, что у Израиля нет ни малейших возможностей помочь сирийским евреям, как, впрочем, нет и чёткого понимания, что вообще можно для этого сделать.


На самом деле в течение трёх лет до этого дня «Моссад» помогал молодым сирийским евреям репатриироваться в Израиль. Желающим уехать нужно было самостоятельно и нелегально добраться до Ливана, а уже оттуда, с побережья Средиземного моря, их забирал катер израильских ВМФ. Так удалось спасти около 400 человек. Вот только после того самого провала, который и был описан в заметке Jerusalem  Post, этот канал закрылся. Связано это было и с началом гражданской войны в Ливане – побережье Средиземного моря оказалось захвачено боевиками ФАТХ. Всего этого Джуди, разумеется, не знала. Представителям «Моссада» и в голову бы не пришло доверять подобные секреты молоденькой преподавательнице музыки из Торонто.


Джуди же просто позвонила в синагогу Дамаска. К тому времени в Сирии оставалось около четырёх с половиной тысяч евреев – жалкие крохи от некогда богатых и влиятельных общин. Сирийские власти безжалостно притесняли их, вымогали с них деньги, арестовывали и пытали. Однако при этом старались не подставлять себя лишний раз под критику со стороны Запада. А потому старательно демонстрировали показную терпимость к своим еврейским подданным. Без сомнения, они знали о звонках молодой канадской еврейки своим сирийским единоверцам, но, вероятно, считали, что эти разговоры лишь укрепят видимость фальшивых сирийских свобод. Так Джуди и её муж завязали знакомство с лидерами еврейских общин сначала Дамаска, а затем и Алеппо.


Единственным, что сирийские власти разрешали получать из Канады, были молитвенники и другая религиозная литература. Шаг за шагом Джуди и Рональд научились передавать с этими книгами простенькие зашифрованные послания, а в конце концов даже стали отправлять небольшие деньги для поддержки бедствующих семей. А потом Рональд внезапно умер от сердечного приступа. И тогда Джуди с друзьями создала при своей синагоге фонд его памяти, собирающий пожертвования для поддержки сирийского проекта.


***
Два года спустя, в 1975 году, к Джуди обратилась женщина. Она тоже была канадской еврейкой, но родилась в Алеппо. Незадолго до этого она побывала там у своего брата, даже была арестована, но сумела откупиться.


«Она привезла мне спрятанное в нижнем белье письмо, – вспоминала впоследствии Джуди, – оно выглядело точь-в-точь, как письмо времён Холокоста». Сообщение было подписано тремя раввинами из Алеппо. «Наши дети – это ваши дети, – умоляли они, – вытащите нас отсюда!»


Ещё через два года Джуди представилась возможность провести свою первую операцию. К этому времени она повторно вышла замуж, став Джуди Фельд-Карр. Её муж Дональд был преуспевающим адвокатом и одним из лидеров еврейской общины. Первым спасённым ими человеком стал тяжело больной раком пожилой раввин из Алеппо. Это был банальный выкуп. Дело осложнялось тем, что у Канады не было в Сирии даже своего дипломатического представительства. Тем не менее Джуди по телефону сумела договориться с нужным чиновником и получить необходимые бумаги, позволившие раввину выехать из Сирии и прилететь в Торонто.
«В те дни, я ещё не понимала, что делаю, – рассказывала потом Джуди. – Тому, кто сказал бы мне, что я в будущем займусь спасательными миссиями, я бы ответила, что он безумец, ведь я музыковед, а не спасатель». Вызволенный из Сирии раввин оказался тяжело болен, и дело было не только в раке. Он рассказывал страшные вещи – как его дети пытались бежать в Израиль и были пойманы, как он сам был арестован и провёл некоторое время в тюрьме, где подвергался пыткам. По его просьбе Джуди отвезла его в Израиль, где он скончался. За день до смерти он стал умолять её вызволить из Сирии старшую из оставшихся там дочерей. Джуди пообещала, поскольку не видела возможности отказать человеку, пережившему столько страданий. При этом она даже не представляла себе, как ей удастся выполнить последнюю просьбу умирающего. Но она смогла. И вскоре 19-летняя девушка уже оказалась у своих родственников в Израиле.


Так началась эпопея, продолжавшаяся ещё четверть века. Финансируемая тайными пожертвованиями канадских евреев, секретная операция стала разрастаться по мере того, как имя удивительной спасительницы «миссис Джуди» или «женщины из Канады» распространялось среди сирийских евреев. Для них она была просто голосом по телефону. Голосом, которому они должны были полностью доверить свою жизнь.


Джуди никогда не инициировала побег сама. Тот, кто хотел, должен был найти возможность связаться с ней, после чего она принималась разрабатывать очередную комбинацию. Каждый раз это был новый вариант, отличающийся от предыдущего. Но, по сути, ключом всегда были деньги, всё сводилось к взяткам. «Я покупала людей, как скот, – делится воспоминаниям Джуди, – это ужасно, но другого выхода просто не было». Постепенно Джуди научилась общаться с сирийскими чиновниками и даже агентами службы безопасности. К слову сказать, все переговоры происходили по телефону – в Сирии Джуди так никогда и не была. «Всё время, пока я занималась этим, все постоянно грозились меня убить», – признаётся она. Джуди пришлось освоить и азы конспирации. Её кодовым именем стало слово «Джинн».


Вскоре канадская преподавательница музыки и мать шестерых детей уже умела торговаться с ловкостью ближневосточного продавца. Старики стоили дешевле молодых, девочки – дешевле мальчиков. Отдельный прейскурант был для беременных. Чиновники, как правило, не позволяли бежать всей семье сразу. Джуди устанавливала график очередности для каждого. Человек за человеком, семья за семьёй.


В каждом случае, помимо взяток, сирийцы требовали обоснование для предоставления разрешения на выезд. Джуди была весьма изобретательна. Пожилых людей отправляли «на лечение», а других под предлогом ухода за «больным» родственником. Иные выезжали «по делам бизнеса», а некоторые «навестить родственников», успевших покинуть Сирию до того, как после 50-х выезд евреев из Сирии был запрещён. Официально каждый выезжающий за границу еврей оставлял в качестве гарантии своего возвращения денежный залог. Власти брали эту взятку, прекрасно понимая, что никто уже никогда не вернётся. Кроме того, они предупреждали тех, кто уезжал, что любой контакт с Израилем будет означать жестокое наказание для оставшихся в Сирии членов их семей. Поэтому большинство, добравшись до Нью-Йорка, оседало там – по крайней мере, на некоторое время, маскируя таким образом свою репатриацию.


Роль израильских спецслужб во всей этой истории не рассекречена до сих пор. Очевидно, что к этому времени они тоже имели отношение к операции, убедившись в выдающихся способностях Джуди Фельд-Карр. При этом ясно, что сирийским взяточникам было куда спокойнее и безопаснее договариваться с дамой из еврейской общины в Канаде, нежели с сотрудниками «Моссада».
Иногда, если человек или вся семья оказывались по тем или иным причинам не в ладах с властями, необходимо было вывезти их срочно и к тому же совершенно нелегально, поскольку в таком случае никакие взятки уже не могли помочь получить выездную визу. Так Джуди познакомилась и с сумрачным миром контрабандистов. Цены и риски там были ещё выше. Но порой только так и удавалось переправить людей через хорошо охраняемую сирийскую границу с Турцией, откуда до Израиля добраться было уже гораздо проще.


Пожалуй, самое удивительное заключается в том, что на протяжении всего этого времени сложнейшую операцию, требовавшую немалых средств, поступавших в виде частных пожертвований от многих людей, удавалось хранить в строжайшей тайне. Наконец к середине 90-х годов под давлением американской администрации сирийские власти официально отменили запрет на выезд евреев из страны. Тем не менее чиновники по-прежнему продолжали требовать немалые взятки за выездные визы. Понимая, что распахнувшиеся двери Сирии могут захлопнуться в любой момент, Джуди бросила все свои силы на организацию выезда для оставшихся евреев.


К 2001 году, когда она закончила свою деятельность, в Сирии, по её оценкам, оставалось около трёх десятков евреев, не желавших покидать страну. За 29 лет своей работы она сумела вывезти из этой страны 3228 человек. Сегодня, считает Джуди Фельд-Карр, в Сирии остаётся не больше 16 пожилых евреев. «Страшно даже подумать, что было бы сейчас в Сирии со всеми этими евреями, если бы они не смогли вовремя спастись».


В 2012 году Джуди Фельд-Карр, ставшая к тому времени бабушкой 13 внуков, была награждена Президентской медалью – за выдающуюся работу на благо Государства Израиль и всего человечества.

Александр Непомнящий

Источник: http://www.jewish.ru/history/facts/2017/04/news994338010.php

 

ОГЛАВЛЕНИЕ
 

Татьяна Вольтская: «Ах, скажите, скажите скорее…»

 

Ах, скажите, скажите скорее,
Где, поляки, ваши евреи?
Где торгуют они, где бреют,
Лечат, учат, флиртуют, стареют,
Проезжают в автомобиле?
Почему вы их всех убили?

Ах, скажите, скажите скорее,
Где, литовцы, ваши евреи?
Где такие ж, как вы, крестьяне —
Те, кого вы толкали к яме,
А кто прятался на сеновале —
Тех лопатами добивали.
Между сосен, янтарных кочек
Не положите им цветочек?

Ах, скажите, скажите скорее,
Где, французы, ваши евреи? —
Адвокаты, врачи, кокетки,
Дети с вашей лестничной клетки,
Те, которых вы увозили
Ранним утром — не в магазины —
К черным трубам, стоявшим дыбом,
Чтоб соседи взлетели — дымом.

Ах, скажите, скажите скорее,
Где, голландцы, ваши евреи? —
Часовщик, поправляющий время,
И кондитер, испачканный в креме,
Где рембрандтовские менялы?
На кого вы их променяли?
Почему вы их выдавали?
Почему вы их убивали?

Ах, скажите, скажите скорее,
Где, британцы, ваши евреи,
Те, кому вы не отперли двери?
Пепел их — на земле, в траве и
В вашем сердце, что всех правее.

Ах, беспечные европейцы,
Эти желтые звезды, пейсы,
Полосатых призраков стаи
В вашем зеркале не растаяли.
По ночам в еврейском квартале
Ветерок шелестит картавый.
Как вам дышится? Как вам спится?
Не тошнит ли вашу волчицу
С бронзовеющими сосцами?
Подсказать? Или лучше сами?

Низкий поклон автору  ...!!!

ОГЛАВЛЕНИЕ

Как Политбюро ЦК КПСС готовило второй Холокост – в Израиле и начало развала СССР



К 40-летию Шестидневной еврейско-арабской войны


Юрий Окунев

Восстань, светись, Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою. Ибо вот, тьма покроет землю, и мрак – народы; а над тобою воссияет Господь, и слава Его явится над тобою. И придут народы к свету твоему, и цари – к восходящему над тобой сиянию.

                            Исайя – Библейский пророк, VIII век до н.э
.

1967 год...

Советский народ под мудрым руководством крепнущей изо дня в день Коммунистической партии готовится достойно и торжественно отметить 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции.

Новый вождь партии и народа Леонид Брежнев, только что справивший свое 60-летие и награжденный по этому случаю Золотой звездой Героя Советского Союза, сменил скромное хрущевское Первый Секретарь на более подобающее герою Генеральный Секретарь ЦК КПСС.

С волюнтаризмом в экономике и политике, слава богу, покончено – ленинское Политбюро, укомплектовано преданными вождю, подходящими для партийного руководства кадрами. Дурацкие лозунги предыдущего вождя, вроде «Догнать и перегнать Америку» или «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!», деликатно, без шума сняты – страна и без того на вершине своего могущества.

Зачем догонять Америку, если мы давно ее перегнали – весь мир с замиранием сердца следит за тем, как непревзойденные советские ракеты утюжат космос. Очень к лицу было бы Генеральному постоять 7 ноября на трибуне Мавзолея на Красной площади рядом с космонавтами, только что вернувшимися с Луны, – пусть все поглядят, кто миром правит! Дайте срок, мы эту картинку с трибуны Мавзолея еще покажем – товарищ Устинов докладывает, что дела с Луной идут неплохо.

Главное – централизованное, всеобъемлющее, всюду проникающее и повсюду неотвратимое партийное руководство. И, конечно, следует усилить партийную работу за рубежом. Дорого это, правда, стоит – валютные фонды. На поддержание аппарата одной Французской компартии приходится переводить 2 миллиона долларов в год, да еще столько же – на издание и скупку этой ихней газеты «Юманите». Но не зря это все – вон какую волну подняли товарищи в Европе против американской агрессии во Вьетнаме.

Товарищи Андропов и Гречко докладывают: увязают американцы во Вьетнаме. Надо усилить помощь товарищу Хо Ши Мину, чтобы отказался от любых мирных переговоров с империалистами. Дорого это все стоит – в валюте. Что там «Юманите» – мелочь. Содержание кубинских товарищей обходится в 1 миллион долларов ежедневно, но тут, конечно, преданность ленинскому делу настоящая и отдача колоссальная – и в Латинской Америке, и в Африке.

А еще – содержание этого хренова Героя Советского Союза Насера, как его там, Гамаля Абделя, влетает в копеечку. И самолеты ему поставили, и корабли, и пушки, и танки новейшие, и армию советников – все за наш счет, и все мало. Товарищи из ЦК докладывают: за последние 10 лет мы поставили арабам оружие на 2 миллиарда долларов – 1700 танков, 2400 пушек, 500 реактивных самолетов и 1400 советников. И больше половины всего этого – Насеру.

Ясное дело – Насер хочет стать вождем всех арабов, а это без победы над Израилем никак не получится. Нельзя не поддержать египетских и сирийских товарищей – как никак социалистической ориентации придерживаются, хоть и не желают быть настоящими коммунистами, как Фидель Кастро. Но – наши люди, и американцам с англичанами задницу показали. Надо помочь им и путь верный указать – пусть Израиль накажут. Тогда во всем мире всем будет ясно, кого выгоднее придерживаться – нас или американцев.

Сионисты за Америку держатся, наперед всего мирового империализма лезут – пора им по рукам дать. Американцы болтают о свободах демократических, а мы без лишней болтовни даем оружие тем, кто против империализма и сионизма. И нашим евреям урок хороший будет.

Товарищ Андропов докладывает: националистические настроения среди евреев возросли, уже, гнусь такая, поговаривает об эмиграции в Израиль. Это же подрыв устоев, и даже тайных мыслей таких не следует допускать, чтобы из СССР – страны развитого социализма – кто-нибудь самовольно уехать посмел. Так и порешили с товарищами Сусловым и Андроповым – обеспечить решительные действия Египта и Сирии против сионистского Израиля. Вот тогда даже в страшном сне не приснится вам, господа сионисты, ваш Израиль …

Весной 1967 года в советских средствах массовой дезинформации появились сообщения о том, что Израиль концентрирует войска на границе с Сирией и готовит нападение на нее в мае. Пытаясь повлиять на позицию СССР, израильское правительство предложило советскому послу Чувахину посетить в любое время израильско-сирийскую границу и убедиться в безосновательности этих обвинений – предложение было отклонено со словами: «Вы будете наказаны за ваш союз с империализмом». Началось интенсивное подстрекательство арабского мира к войне с Израилем, сопровождаемое массированными поставками советского тяжелого оружия и военных советников Египту, Сирии и Ираку.

В мае Москву посетил один из ближайших помощников Гамаля Абделя Насера, будущий президент страны Анвар Садат. Садата обрабатывали высшие должностные лица Советского Союза: председатель Президиума Верховного совета Николай Подгорный, председатель Совета министров Алексей Косыгин, министр иностранных дел Андрей Громыко и его заместитель Владимир Семенов.

В зловещих терминах они убеждали египетского эмиссара предпринять немедленные военные акции для предотвращения нападения Израиля на Сирию, целью которого, по словам советской стороны, было ликвидировать социалистические завоевания сирийского народа и лишить власти братскую партию Арабского социалистического возрождения.

Накачанный советскими вождями, Анвар Садат прибыл в Каир ночью 14 мая и тут же отправился в дом Гамаля Абделя Насера, чтобы сообщить ему: советская разведка полагает, что Израиль нападет на Сирию между 16 и 22 мая. В 7 часов 30 минут утра Насер приказал своему главному маршалу – тоже Герою Советского Союза – Абделю Хакиму Амеру немедленно созвать Генеральный штаб армии для разработки плана военных действий – курок войны был взведен. 
Два израильских солдата на берегу Суэцкого канала, 08.06.67 (Шестидневная война).
Фото из Национальной Фото-коллекции Государства Израиль
  
Положение на сирийско-израильской границе действительно было скверным. Сирия превратила Голанские высоты в мощную крепость с многокилометровой линией долговременных огневых точек, смертельно нависающую над долинами израильской Галилеи. На линии были установлены сотни советских пушек, зенитных орудий и установок реактивной артиллерии «Катюша».

Сирийцы на протяжении многих лет обстреливали сверху хорошо видные внизу израильские сельскохозяйственные поселения, препятствовали рыболовству на озере Кинерет, пытались лишить Израиль источников воды реки Иордан. После прихода к власти в 1963 году профашистской партии Арабского социалистического возрождения антисионистская пропаганда и постоянная, грубая антиизраильская активность стали козырными картами сирийской внутренней и внешней политики.

В начале 1967 года сирийский режим начал засылать в Израиль диверсантов через территорию Иордании. Израиль ответил военными операциями против баз диверсантов. Обстановка обострялась, и в апреле начались эпизодические стычки израильской и сирийской авиации. 7 апреля в воздушном бою с участием 130 сирийских и израильских истребителей над Голанскими высотами и Дамаском было сбито несколько сирийских МИГов, и израильские Миражи победно пролетели над Дамаском.

Несмотря на это, на следующий же день сирийский режим, нагло отрицая право Израиля на существование, заявил: «Наша известная цель – освобождение Палестины и ликвидация сионистского существования там». На совещании с высокопоставленной египетской делегацией – премьер-министром Сидки Салиманом и командующим военно-воздушными силами генералом Сидки Махмудом – Сирия предложила Египту план совместной атаки под кодовым названием «Рашид», в которой сирийские силы ударят по северному Израилю с конечной целью захвата всей Галилеи и Хайфы, а египетские войска – по южному и центральному Израилю.

Но это были только сирийские цветочки, египетские ягодки пришли с другой стороны … В мае каменистая Синайская пустыня начала раскаляться, и вместе с сухим и жарким хамсином, в тучах песка и пыли поднялся в Синае и взглянул в глаза Израилю призрак кровавого погрома.

15 мая Первый вице-президент Объединенной арабской республики (так тогда назывался Египет), командующий вооруженными силами Египта, Герой Советского Союза, маршал Абдель Хаким Амер, нарушив международные соглашения о перемирии, двинул в Синай стотысячную армию в составе семи пехотных и бронетанковых дивизий, тысячу лучших в мире по тем временам советских танков Т-54 и Т-55 и пятьсот тяжелых орудий.
Личный посланник президента Насера немедленно отбыл в Дамаск с тем чтобы заверить сирийских братьев: Египет готов бросить в бой все свои военные ресурсы, «чтобы уничтожить израильские военно-воздушные силы и оккупировать территорию Израиля». Маршал Амер в это время лично принимал в Каире парад доблестных египетских войск, направлявшихся прямо с парада в Синайскую пустыню для последнего и решительного боя с сионистским врагом. 
15 мая Первый вице-президент Объединенной арабской республики (так тогда назывался Египет), командующий вооруженными силами Египта, Герой Советского Союза, маршал Абдель Хаким Амер, нарушив международные соглашения о перемирии, двинул в Синай стотысячную армию в составе семи пехотных и бронетанковых дивизий, тысячу лучших в мире по тем временам советских танков Т-54 и Т-55 и пятьсот тяжелых орудий.
 
Личный посланник президента Насера немедленно отбыл в Дамаск с тем чтобы заверить сирийских братьев: Египет готов бросить в бой все свои военные ресурсы, «чтобы уничтожить израильские военно-воздушные силы и оккупировать территорию Израиля». Маршал Амер в это время лично принимал в Каире парад доблестных египетских войск, направлявшихся прямо с парада в Синайскую пустыню для последнего и решительного боя с сионистским врагом.
 
16 мая Гамаль Абдель Насер потребовал от ООН вывести с Синайского полуострова свои войска, задачей которых было сохранение перемирия между Египтом и Израилем. Он, кроме того, обратился напрямую к президенту Югославии маршалу Иосипу Броз Тито и премьер-министру Индии Индире Ганди с просьбой немедленно вывести югославский и индийский контингенты из состава миротворческих сил – оба немедленно и охотно согласились сделать это.
 
19 мая Организация Объединенных Наций в лице Генерального секретаря У Тана, услужливо и поспешно выполняя требование египетского диктатора, эвакуировала свои миротворческие войска из Синая, открыв тем самым египетской армии путь к границе Израиля.

22 мая Гамаль Абдель Насер объявил о закрытии Тиранского пролива для израильского судоходства и ввел в пролив военные корабли, включая торпедные катера и подводные лодки. Насер заявил: «Акабский залив – территориальные воды Египта. Ни при каких обстоятельствах мы не позволим израильскому флагу проходить через залив» – это фактически означало объявление войны Израилю.

США и Великобритания на словах осудили закрытие пролива, пытались пригрозить Египту посылкой в Красное море международной военной флотилии во главе с Шестым флотом США, но в конце концов никаких реальных действий в защиту международного судоходства не предприняли. Президент Франции генерал Де Голль, опасаясь оказаться на плохом счету у нефтяных шейхов, поспешил наложить эмбарго на поставки оружия на Ближний Восток – Израиль лишился единственного зарубежного источника оружия.

26 мая Гамаль Абдель Насер в исторической речи по каирскому радио обещал арабам разгромить Израиль и сбросить евреев в море. Политический престиж египетского диктатора в арабском мире стремительно возрастал – наконец-то появился лидер, подобный древним арабским воителям из династии пророка Мухаммеда, который мечом защитит поруганную честь арабской нации и воссоздаст великий Арабский халифат.

30 мая иорданский король Хусейн прибыл в Каир и подписал соглашение о военном сотрудничестве с Египтом. Королевская армия была поставлена под командование египетских генералов. В Иорданию вступили части иракской армии для священной общеарабской войны с Израилем. Саудовская Аравия, Кувейт, Судан, Ливан, Йемен и Алжир заявили о полной поддержке действий Египта, Сирии, Иордании и Ирака и о готовности внести свой вклад в сокрушение сионизма.

Арабские лидеры, соревнуясь в юдофобстве, раскрывали свои карты. Премьер-министр Алжира Хуари Бумедьен брезговал даже произносить слово Израиль: «Свобода отечества будет достигнута путем разрушения сионистского образования». Министр иностранных дел Йемена Салам подвывал в хоре: «Мы хотим войны. Война – единственное средство разрешить проблему Израиля. Арабы готовы!» Король Иордании Хусейн вещал с пафосом: «Арабские армии окружают Израиль».
Привезенный в Иорданию из Египта председатель Организации освобождения Палестины Ахмед ал-Шукейри высказывался более определенно: «Мы уничтожим Израиль и его население, а для тех, кто спасется, если таковые будут, лодки готовы, чтобы отправить их в море».

31 мая президент Ирака Абдель Рахман Мухаммад Ареф, пытаясь утвердить свое лидерство в арабском мире, разъяснил суть арабских намерений для тех, кто еще не все понял: «Существование Израиля является ошибкой, которая должна быть исправлена… Наша цель ясна – стереть Израиль с карты мира».

Последние дни мая 1967 года были наполнены лихорадочной дипломатической активностью обеих сторон, пытавшихся обеспечить себе поддержку великих держав. В Вашингтоне министр иностранных дел Израиля Абба Эбан пытался убедить президента Линдона Джонсона, государственного секретаря Дина Раска, министра обороны Роберта Макнамару и председателя Объединенного командования штабов генерала Эрла Виллера в необходимости срочных американских действий по открытию Тиранского пролива и предотвращению нападения объединенных арабских сил на Израиль.

Вашингтон проявлял понимание тяжелого военно-политического положения Израиля, даже симпатизировал ему, но никакого конкретного плана действий не предлагал и своего вмешательства в случае нападения арабских армий не обещал. Позиция президента Линдона Джонсона сводилась к тому, что Израиль ни в коем случае не должен первым начинать военные действия, ибо это сильно осложнит позицию Америки в ее попытках склонить Советский Союз к мирному решению проблемы. Абба Эбан вернулся в Тель-Авив и прямо из аэропорта направился на экстренное ночное заседание кабинета – он не мог доложить правительству ничего утешительного.

В ту же ночь министр обороны Египта Шамс Бадран вернулся из Москвы триумфатором. Советское правительство полностью поддержало действия Египта и подтвердило свою готовность помочь при необходимости своими вооруженными силами. Более того – русские страховали египтян от вмешательства американцев в предстоящую еврейскую резню.
 

В московском аэропорту министр обороны СССР, член ЦК КПСС, Герой Советского Союза, маршал Андрей Гречко, поспешно набиравший очки в новом руководстве на ниве антисионизма, доверительно нашептывал своему египетскому коллеге: «Если Америка вступит в войну, мы выступим на вашей стороне. Мы уже послали к берегам Египта эсминцы и подводные лодки, оснащенные ракетами и другим секретным оружием… Я хочу подтвердить вам, что если что-то случится и вы будете нуждаться в нашей помощи, – только дайте нам знак. Мы придем вам на помощь немедленно». На следующий день каирское радио, захлебываясь от восторга, представила прямую речь советского министра следующими высокопарными фразами:

«СССР, его правительство и армия будут вместе с арабами, будут поддерживать и воодушевлять их. Мы – ваши преданные друзья и будем оставаться ими. Вооруженные силы Советского Союза будут продолжать поддерживать вас, потому что такова политика советских людей и нашей партии. От имени министра обороны и от имени всего советского народа мы желаем вам победы в войне против империализма и сионизма. Мы с вами и готовы помочь вам в любой момент».
 
К началу июня Израиль оказался в полной политической, экономической и военной изоляции, оказался один на один с превосходящими в пропорции 3:1 армиями арабских государств, ничуть не скрывавших своих намерений. Было ясно, что при малейшем успехе египетской армии в Синае все без исключения соседи Израиля мгновенно ринутся добивать евреев. Арабские страны, а вместе с ними и весь мусульманский мир, плотоядно потирали руки в предвкушении нового кровавого еврейского погрома. Разнузданная арабская пропаганда обещала быструю победу, за которой откроется возможность безнаказанно грабить, насиловать и убивать евреев.
Ни одна страна в мире даже на словах не поддержала Израиль. Всем, может быть за исключением США, было очевидно, что на сей раз победа превосходящих арабских сил неминуема, и ничто не может спасти Израиль, а посему не лучше ли заранее встать на сторону будущего победителя, тем более, что и жертва вполне привычна и не столь уж велика – всего лишь два с половиной миллиона евреев.

Советский Союз во главе гигантского социалистического лагеря и во всем блеске своего монолитного единства, подсуетившись не без успеха в подстрекательстве, старался не упустить своего и с этой целью демонстрировал сердечную готовность помочь своим арабским друзьям в намеченной резне всеми доступными политическими, экономическими и военными средствами. Китайская народная республика, Северный Вьетнам и Северная Корея выразили полную поддержку антиимпериалистической и антисионистской борьбы арабских народов.

Демократическая Западная Европа без особых эмоций взирала на происходящее, полагая, что евреи, как всегда, сами виноваты, и прикидывая в уме, во что вся эта заварушка выльется с точки зрения цены на нефть. Циничная позиция европейского интеллектуального светоча, философа и математика Бертрана Рассела – «если Израиль должен исчезнуть ради благополучия остального мира, я не стану протестовать против уничтожения еврейского государства» – вполне устраивала трусливую, сквалыжную и подловатую Европу.

Президент США Линдон Джонсон записал в те дни в своем дневнике: «Канадцы и европейцы не хотят взять на себя ответственность… Они считают, что это не их забота, и им не следует ввязываться в Ближневосточный конфликт».
Соединенные Штаты Америки, увязшие в кровавой Вьетнамской войне и внутренних расовых проблемах, уязвленные грандиозными успехами русских в космосе, на глазах теряли престиж и влияние в мире. Соединенные Штаты уговаривали Израиль, как всегда, терпеть и ничего не делать, вяло обещали предпринять какие-то шаги по дипломатическому урегулированию конфликта. Советский Союз и арабские страны откровенно потешались над американскими дипломатическими инициативами.

В этот критический момент, когда история предъявила новое невиданное испытание евреям, еще помнившим в лицо своих родственников, убитых в Бабьем Яру и удушенных в газовых камерах Освенцима, маленький народ сжался в бесстрашный комок воли. Попытки крикливой арабской пропаганды запугать евреев, равно как и надежды советских стратегов на то, что «трусливые евреи» не выдержат страшного напряжения и побегут, обернулись своей противоположностью: евреи не разбежались, а, напротив, взяли в руки автомат Узи.

В долинах Галилеи, вблизи Тель-Авива и Беэр-Шевы резервисты проходили ускоренную военную подготовку. В пустыне Негев летчики тренировались в бомбометании. Бесценные Библейские свитки Мертвого моря укрывались в секретном хранилище. Тысячи людей рыли траншеи и готовили бомбоубежища. Такси и автобусы были мобилизованы для перевозки войск. Люди сдавали кровь и учили детей прятаться в убежищах.

Маленький народ превратился в единую, сжатую до предела стальную пружину. Кто-то непременно должен был отпустить эту стальную пружину, на столетия предопределившую судьбу мировой цивилизации, и суровая Клио – покровительница истории с папирусным свитком в руках – распорядилась так, что этим «кем-то» вынужден был стать тихий киевский еврей Лева Школьник.

Премьер-министр Израиля Леви Эшкол родился в Киеве в 1895 году. Его детство прошло в погромной российской атмосфере начала ХХ века, а юность пришлась на дело Бейлиса. Наглотавшись досыта украинского «добросердечия», 19-летний еврейский парень уехал в Палестину – там он рос в знаменитом кибуце Дгания. Политическая карьера Эшкола протекала в кибуцном движении и в профсоюзах – он был типичным бюрократом. Эшкол умел избегать строгих обязательств и часто повторял свою любимую поговорку:

«Конечно, я обещал это, но обещал ли я держать свое обещание?» Нерешительность Эшкола вошла в анекдот: на вопрос – «Вам чай или кофе?» – он отвечал – «По половинке того и другого». Леви Эшкол, однако, стал популярным благодаря активному участию в успешном проекте трансизраильского водопровода, и в 1963 году он сменил Давида Бен Гуриона на посту премьер-министра и министра обороны Израиля.

Рассказывают, что этот крупный мужчина – на фотографиях он на голову выше Бен Гуриона – не обладал и малой долей мужества своего великого предшественника: непредсказуемая Клио не всегда выбирает подлинных героев для своих великих свершений.

28 мая 1967 года после заседания кабинета министров Леви Эшкол направился в Генеральный штаб Армии обороны Израиля, чтобы сообщить нетерпеливо ожидавшим его генералам решение правительства. В качестве предисловия он дал краткий обзор последних событий, сообщил о недавних посланиях Линдона Джонсона и Алексея Косыгина, неопределенно проблеял что-то о фантастическом плане посылки международного морского конвоя в Тиранский пролив, а затем заявил с несвойственной ему решительностью, что правительство отклонило просьбу генералов об атаке.

«Нет ни политических, ни дипломатических, ни даже моральных оснований начать войну» – заявил Леви Эшкол и, выразив уверенность в том, что Вашингтон добьется открытия Тиранского пролива, добавил: «Я понимаю ваше разочарование, но зрелая мудрость требует, чтобы мы выдержали это испытание».
 
Внимательно выслушав своего премьера и министра обороны, генералы взорвались. –Через две недели пролив все еще не откроют, но наше положение будет куда как хуже нынешнего и больше наших людей погибнет – заявил командующий Южным фронтом генерал Иешиягу Гавиш
 
–Проблема не в нас, а в младшем поколении, которое никогда не поймет, почему Армия обороны Израиля не атаковала – добавил командующий Центральным фронтом генерал Узи Наркис.
 
–Египет с помощью СССР создал армию, чьей единственной целью является уничтожение Израиля. Армия обороны Израиля была создана, чтобы защитить страну, но правительство не позволяет армии выполнить ее миссию – миссию, которую требует от нее народ, – резко выступил командир танковой дивизии генерал-майор Авраам Иоффе.
 
Генералитет настаивал на том, что египетская угроза должна быть ликвидирована и что никто не поможет Израилю сделать это. Будущий премьер-министр Израиля, командир танковой дивизии генерал-майор Ариэль Шарон подвел итог:
 
«У нас есть достаточно сил, чтобы победить египетскую армию, но если мы замкнемся на проблеме свободного прохода через пролив, то тем самым откроем дорогу к разрушению Израиля. Мы будем вынуждены заплатить в будущем значительно более высокую цену за то, что следовало бы сделать сейчас… Народ Израиля готов к войне, готов сражаться и заплатить за это. Вопрос стоит не о свободе судоходства, а о существовании израильского народа».
 
Леви Эшкол пытался отстоять позицию правительства. «Присутствие египетской армии в Синае не является основанием для превентивной войны» – настаивал он, призывая генералов к терпеливой мудрости. Этот аргумент не возымел никакого действия – никто, даже начальник Генштаба генерал-лейтенант Ицхак Рабин, не поддержал премьер-министра и министра обороны. Подобно побитой собаке покидал Леви Эшкол свой Генеральный штаб.
 
Давление на правительство нарастало не только со стороны генералов. Призраки катастрофы и нового Холокоста теснили израильский народ. Страшное напряжение, в котором вновь пребывали евреи, должно было разрешиться либо взрывом народного гнева, либо паническим бегством – на последнее и рассчитывали арабские лидеры.
 
Загнанный в угол народ требовал от своих руководителей действий. «Чего вы ждете?» – такой вопрос все чаще бросали в лицо Леви Эшколу в те трагические дни не только генералы, но и женщины, старики и даже дети. И еще – люди требовали немедленного назначения министром обороны отважного боевого генерала Моше Даяна.
 
В течение последующих трех дней с 29 по 31 мая 1967 года в треугольнике Леви Эшкол – Ицхак Рабин – Моше Даян шла судьбоносная политическая игра. Эшкол не хотел отдавать Даяну пост министра обороны не столько вследствие своих политических амбиций, сколько из-за твердого убеждения в том, что Даян – это война. Ицхак Рабин, согласный с даяновской линией на войну, тем не менее не желал иметь своим начальником этого жесткого и резкого лидера. Даян со своей стороны не соглашался на паллиативные меры и требовал ни с кем не делимых полномочий в выборе военной стратегии.
 
В конце концов 1 июня было сформировано правительство национального единства и министром обороны был назначен генерал Моше Даян. На первом заседании нового правительства 2 июня Даян ультимативно потребовал немедленного согласия на превентивную атаку. Либо немедленная атака, либо национальная катастрофа – так новый министр обосновал свое требование. В течение следующих двух дней Моше Даян, подавляя генералов и правительство своим авторитетом в сочетании с безапелляционностью, увлекая людей своей решительностью и верой в победу, устремил страну к немедленной войне.
 
Выдающийся полководец, государственный деятель и писатель Моше Даян родился в 1915 году в том знаменитом кибуце Дгания, который дал Израилю столь много незаурядных лидеров в ХХ веке. Во время Второй мировой войны он участвовал в боях против Сирии, находившейся тогда под контролем фашистского правительства Франции, был ранен и потерял глаз. В Войну за независимость 1948 года Даян командовал Иерусалимским фронтом, а затем занимал пост начальника Генерального штаба. В 1956 году Моше Даян командовал израильскими войсками в Синайской кампании. Генерал пользовался репутацией бесстрашного командира с взрывным темпераментом, мгновенной реакцией и оригинальными, непредсказуемыми решениями.
 
Тем не менее, несмотря на диктат Моше Даяна, последнее слово было за премьер-министром. Леви Эшкол после двухнедельных колебаний стал наконец склоняться к военной акции. Двусмысленная позиция Америки, очередная задержка ею поставок обещанного оружия все более убеждали Леви Эшкола в том, что никто Израилю не поможет.
 
На чрезвычайном заседании правительства Израиля, воскресным утром 4 июня 1967 года этот осмотрительный человек, выслушав мнения министров, обреченно резюмировал: «Меня убедили, что сегодня мы должны дать приказ Армии обороны Израиля выбрать время и способ действий». Правительство премьер-министра Леви Эшкола расценило обстановку как критическую и двенадцатью голосами против двух приняло решение не ждать пока совместное и скоординированное нападение арабских армий принесет евреям новый Холокост. Правительство национального единства отдало военным исторический приказ об атаке:
 
«Заслушав сообщения о военной и дипломатической ситуации от премьер-министра, министра обороны, начальника Генерального штаба и Главы военной разведки, Правительство установило, что армии Египта, Сирии и Иордании развернуты для многосторонней атаки, угрожающей существованию Израиля. Вследствие этого Правительство решило осуществить военный удар с целью ликвидации блокады Израиля и предотвращения надвигающегося нападения объединенных арабских армий».
 
Дипломатическая возня еще продолжалась, когда Израиль принял решение вступить в смертельную схватку в полном одиночестве. Время атаки было оставлено на усмотрение генералов Моше Даяна и Ицхака Рабина. Они тут же собрали командующих и приказали готовить атаку на следующее утро – в 7 часов 5 июня 1967 года.
 
Шестидневная война, длившаяся на самом деле 132 часа 30 минут, подробно описана во многих исторических и военных исследованиях, она стала предметом тщательного изучения в военных академиях и генеральных штабах во всем мире. Эта война расценивается, как важнейшее событие в истории Израиля и сионизма, а многие даже полагают, что она является завершающим звеном истории сионизма. Мне же кажется, что такая оценка является серьезной недооценкой, столь характерной для моего поколения – поколения очевидцев гигантской схватки двух противоположных цивилизаций, случившейся в 60-е годы прошлого века.
 
Шестидневная война – это много больше, чем эпизод в арабо-израильском конфликте. В июне 1967 года в пустыне Синая, где пророк Моисей принял моральный кодекс человечества из рук самого Господа, и на холмах Иерусалима, где основатель монотеизма пророк Авраам получил Господне признание и благословение, определялось будущее нашей цивилизации в целом. И если европейские интеллектуалы не поняли этого, то это означает лишь то, что, как говорил Альберт Эйнштейн, ум не разборчив в выборе хозяина, что разум слеп, когда речь идет о приоритетах и конечных целях. В контексте нашего повествования осталось привести лишь краткую хронику Шестидневной войны, отражающую скорее дух этой схватки цивилизаций, чем строгое описание ее событий.
 
5 июня на рассвете 16 старых израильских истребителей французского производства поднялись в воздух и, наполняя эфир интенсивной служебной болтовней, имитировали обычный патрульный полет. Четырьмя минутами позже, с выключенными радиопередатчиками, волна за волной с военных аэродромов под Тель-Авивом и в пустыне Негев начали взлетать истребители-бомбардировщики с полной бомбовой нагрузкой. К 7 часам 30 минутам утра в воздухе было 200 боевых самолетов – почти весь военно-воздушный флот Израиля. Большинство из них полетело в сторону Средиземного моря, а малая часть в сторону Красного моря.
 
Приказ командующего израильской авиацией, уроженца знаменитого кибуца Дгания, генерал-майора Мордехая Хода звучал эпически: «Дух израильских героев сопровождает нас в этой битве… От Иисуса Навина, Царя Давида, Маккавеев и бойцов 1948 и 1956 мы воспримем силу и мужество для удара по египтянам, которые грозят лишить нас независимости и будущего». Израильским летчикам было приказано лететь на высоте не более 15 метров и не включать радиопередатчики даже в случае угрозы гибели.
 
Когда египетские летчики и их советские наставники уселись в то утро за завтрак, первая волна израильских истребителей-бомбардировщиков, развернувшись на 180 градусов над Средиземным морем и почти касаясь крыльями его волн, не обнаруженная ни одним из десятков советских радаров, пронеслась над дельтой Нила и обрушила 90 килограммовые бомбы на взлетно-посадочные полосы египетских военных аэродромов.
 
За первой волной сквозь огонь египетских зенитных и ракетных батарей прорвалась вторая волна израильских самолетов, а за ней – волна за волной на протяжении двух часов с интервалами в несколько минут.
 
Шквальный огонь с неба методично уничтожил все, что было поставлено и построено Советским Союзом на египетских авиабазах: истребители МиГ-17, МиГ-19 и МиГ-21, тяжелые бомбардировщики Ту-16, средние бомбардировщики Ил-28, истребители-бомбардировщики Су-7, вертолеты, радиолокационные станции, зенитные и ракетные батареи, ангары и технические здания. Египетские летчики и военный персонал аэродромов в ужасе бежали в пустыню, спасаясь от извергающих огонь и железо небес.
 
Израильские летчики в тот день не знали отдыха и не имели перерывов в смертельной схватке – меньше чем через час самолеты первой волны снова бомбили египетские аэродромы. Такого не знала история воздушных сражений. Все было рассчитано по минутам: полет до цели и обратно – 40 минут, атака – 8 минут, дозаправка топливом и перезарядка оружия – 8 минут, краткий доклад командующему и – снова в бой.
 
На пределе человеческих возможностей израильские летчики снова и снова взлетали в небо, зная, что каждый полет может быть последним – от них не скрывали, что 17 самолетов уже сбиты зенитным огнем египтян. Но они знали и другое – каждый полет приближает победу. Им было что терять: если они дрогнут в бою, их родители, жены и дети в кибуцах Галилеи и в кварталах Тель-Авива будут безжалостно и поголовно уничтожены. Они знали, за что дерутся.
 
В 10 часов 35 минут утра генерал-майор Мордехай Ход доложил начальнику Генштаба Ицхаку Рабину: «Египетские военно-воздушные силы более не существуют».
 
В то время как на двенадцати египетских аэродромах и двадцати трех противовоздушных базах догорала советская военная техника, когда огромные бомбардировщики Ту-16, расстрелянные на земле вместе с десятитонным грузом бомб, сотрясали воздух чудовищными взрывами, в египетской столице – городе Каире – шло народное ликование. Египтяне хотели быть обманутыми, и лживая насеровская пропаганда предоставила им такую возможность. Каирское радио победно вещало то, что хотелось слышать народу:
 
«В данный момент наши самолеты и ракеты поражают все израильские города и деревни… Мы призываем всех арабов в поход на логово гангстеров – Тель-Авив». Под звуки орудийного салюта сотни тысяч каирцев скандировали: «Смерть Израилю. Мы будем победителями в этой войне». Будущий президент Египта Анвар Садат записал в тот день в дневнике, что для него было невыносимо наблюдать ликующие толпы, которые пели и плясали под аккомпанемент лживых сообщений о мнимых победах.
 
Только в 4 часа вечера Герой Советского Союза Гамаль Абдель Насер, явившись в Штаб Верховного Главнокомандования, понял истинные масштабы катастрофы – его главный маршал, Герой Советского Союза Абдель Хаким Амер, пьяный в хлам, отдавал налево и направо бессмысленные и противоречивые приказы.
 
Тут же по пьяной лавочке два Героя Советского Союза выработали стратегию скорой победы над Израилем из трех пунктов: первое – усилить пропаганду успешной борьбы египетских войск с израильским агрессором, второе – немедленно подпустить всему миру, в первую очередь русским, слушок о прямом участии американцев и англичан в нападении на Египет, чтобы никто не мог подумать, что презренные евреи могли за два часа уничтожить славный военно-воздушный флот великого Египта, и третье – потребовать (потребовать!) от Советского Союза немедленного военного вмешательства. Для усиления второго и третьего пунктов было решено объявить всему миру, что отныне США – враг арабов № 1.
 
В Израиле, напротив, не было никаких проявлений победной эйфории. Моше Даян категорически запретил передавать средствам массовой информации любые сообщения о чудовищном разгроме египетской авиации, превзошедшем все самые оптимистические прогнозы военных. Пусть Каир и Москва как можно дольше потешат душу мнимыми успехами египетских летчиков под руководством советских инструкторов – это даст возможность беспрепятственно разгромить египетскую армию в Синае.
 
В 7 часов 50 минут утра 5 июня 1967 года, когда последняя волна израильских истребителей-бомбардировщиков пролетела в сторону Средиземного моря над позициями Южного фронта, его командующий генерал Йешаягу Гавиш получил из Генштаба кодовый сигнал атаки – три израильские бронетанковые части Южного фронта перешли в наступление в Синайской пустыне.
 
Первая танковая дивизия генерала Исраэля Таля выполняла прорыв по берегу Средиземного моря к Суэцкому каналу. Вторая танковая дивизия под командованием генерала Авраама Иоффе двигалась через считавшуюся непроходимой пустыню к горным перевалам Синая, отрезая путь отхода египтянам. Третья дивизия генерала Ариэля Шарона прорывалась через горные перевалы к южной оконечности Суэцкого канала.
 
Израильские танкисты на устаревших английских и американских танках времен Второй мировой войны отчаянно дрались с превосходящими силами египтян, оснащенных самыми современными танками и пушками. Они гибли в горящих танках под огнем египетской противотанковой артиллерии, но никто из них не отступил, никто не повернул назад. В приказе генерала Таля израильским танкистам не было эпического пафоса, но была горькая правда войны:
 
«Это битва не на жизнь, а на смерть. Мы будем атаковать непрерывно, не считаясь с потерями… Каждый атакует, каждый прорывается вперед, не глядя по сторонам и не оглядываясь назад».
 
Израильские танкисты знали: у них нет привилегии отступать или сдаваться в плен, у них нет права не победить, ибо за их спинами остались близкие, которые будут зверски растерзаны, если они дрогнут. В тучах песка и пыли, среди нестерпимого пекла, взрывов и горящих танков, взламывая в лобовой атаке одну за другой укрепленные линии врага, громя его танковые группировки и артиллерийские батареи, израильские танкисты неудержимо рвались к Суэцкому каналу и Красному морю, где их далекие предки, с Божьей помощью, ушли из царства египетского фараона, чтобы никогда больше не быть рабами.
 
Израильское командование применило в Синае неожиданную для египтян тактику лобовых танковых атак в сочетании с молниеносными десантными операциями и пехотными бросками в обход главных сил противника. Бои не прекращались и ночью – пустыня освещалась тысячами факелов горевшей советской техники. С включенными фарами и сиренами израильские бронемашины шли напролом на позиции ничего подобного не ожидавших египтян.
 
На четвертый день войны египетская армия в Синае была полностью разгромлена, израильские войска вышли к Суэцкому каналу на всем его протяжении, а десантники захватили стратегический порт Шарм-эль-Шейх на Красном море. Насер и Амер приказали своим войскам отступать, что обернулось для египтян паническим бегством – очевидцы рассказывали, что египтяне бежали с поля боя быстрее, чем израильтяне наступали.
 
Египетские офицеры и генералы бросали свои части и бежали, кто куда мог, а еще – охотно сдавались в плен израильтянам, ибо прекрасно понимали, что это им ничем не грозит. На поле боя египтяне оставили 800 новейших советских танков, в том числе 300 в исправном состоянии, 250 полевых и самоходных орудий, более 10 тысяч бронетранспортеров, артиллерийских тягачей и автомобилей, множество складов и баз с боеприпасами.
 
Во второй половине дня 8 июня чванливый Герой Советского Союза Гамаль Абдель Насер запросил через ООН перемирия у презренных евреев – в противном случае презренные могли без труда в течение суток взять геройскую столицу город Каир.
 
Параллельно с операцией на Синае протекала молниеносная война с Иорданией. Пятого июня, через несколько часов после начала атаки против египтян израильские подразделения Центрального и Северного фронтов под командованием генералов Узи Наркиса и Давида Элазара вступили в жестокий бой с Иорданской королевской армией – исполненную высокого драматизма схватку за священные холмы Иерусалима.
 
С 1948 года Иордания владела Восточным Иерусалимом, включая Храмовую гору и другие святые места трех мировых монотеистических религий. За время этого правления иорданцы уничтожили в Восточном Иерусалиме все синагоги, разрушили Еврейский квартал Старого города и ликвидировали все признаки еврейской жизни в городе.
 
Евреям не дозволялось молиться у священной для них Стены Плача – остатков западной стены Иерусалимского храма. Тем не менее – и это исторический факт – израильское правительство пыталось избежать войны с Иорданией. Иорданская армия, в отличие от египетской, стояла в нескольких километрах от пригородов Тель-Авива.
 
Взглянув на карту Палестины, нетрудно понять, что иорданцам достаточно было преодолеть несколько километров в самой узкой части Израиля, чтобы выйти к Средиземному морю и разрезать Израиль пополам. По-видимому, именно такую задачу ставило объединенное арабское командование перед иракскими частями, бывшими уже на ускоренном марше.
 
Утром 5 июня, когда израильские самолеты бомбили египетские аэродромы, правительство Израиля предупредило короля Иордании Хусейна, что Израиль не намерен атаковать его страну и предложило взаимно воздерживаться от конфронтации. Однако вскоре Хусейну позвонил Насер и в типичном для него хвастливом тоне сообщил, что египетские летчики сбили десятки израильских самолетов и обрушились на израильские города, что египетские танки уже несутся по Негеву на соединение с иорданской армией в горах Хеврона.
 
Иракский президент Ареф тоже подбадривал Хусейна – мол, иракская авиация уже бомбит израильские города. В насеровской и арефовской брехне не было ничего необычного, и, вероятно, хитрый Хусейн не очень то и поверил своим арабским коллегам. Тем не менее ложь стала настолько органичной составляющей повседневной деятельности арабских лидеров, что подчас разыгрывала с ними злые шутки.
 
А тут еще случился совсем анекдотический прокол – главный иорданский военный радар британского производства действительно зафиксировал сотни самолетов, направлявшихся со стороны Египта к границам Израиля. Глубокомысленные иорданские стратеги тут же доложили об этом королю, не сообразив, что видели на экранах радара не что иное как израильские самолеты, возвращавшиеся домой после бомбардировок египетских аэродромов. Обманутый то ли Насером, то ли радаром, то ли собственными приятными ожиданиями, не желавший остаться на задворках великой арабской истории король Хусейн приказал своим войскам атаковать израильтян.
 
В 11 часов утра 5 июня 1967 года иорданская артиллерия открыла огонь по пригородам Тель-Авива, по крупнейшему военному аэродрому Рамат Давид, по Кнессету и канцелярии премьер-министра в Иерусалиме. Иорданские самолеты сбросили бомбы на прибрежный город Натания, а иорданские пехотные и бронетанковые бригады, оснащенные в основном английской военной техникой, вместе с иракскими войсками пошли в наступление.
 
Вступление Иордании в войну подбодрило трусливых сирийских и иракских вояк. К полудню 5 июня Сирия ввела в действие план нападения на Израиль «Рашид», и 12 сирийских МиГов обстреляли деревни Галилеи, в том числе ненавистный им кибуц Дгания. Три МиГа были тут же сбиты израильскими истребителями, а остальные отогнаны. Иракские истребители-бомбардировщики атаковали еврейские деревни в Изреельской долине, а тяжелый бомбардировщик Ту-16 попытался бомбить израильский город Афула, но был сбит и упал вблизи аэродрома Мегидо в Галилее.
 
Таким образом, несмотря на все старания израильского Генштаба избежать войны на два фронта, к полудню первого дня Шестидневной войны Армия обороны Израиля была втянута в войну на три фронта. Особенно тяжкие сражения развернулись в этот и два следующих дня в Синайской пустыне и в Иудейских горах вокруг Иерусалима.
 
В отличие от египтян иорданцы воевали упорно и храбро, но и израильтяне сражались с воистину эпическим неистовством и бесстрашием. С возгласами «Аллах велик» иорданцы шли в атаку. Израильтяне, никогда не произносящие имя Божье всуе, молча бросались им навстречу. В каменных крепостях времен Первой мировой войны, в окопах и траншеях молниеносные схватки заканчивались взаимной резней штыками и ножами.
 
К концу дня 7 июня в тяжелых наземных боях в горах Иудеи и Самарии иорданская королевская армия была разгромлена. Была также полностью уничтожена иракская пехотная дивизия и иракская бригада советских танков Т-55. Остатки королевской армии вместе с частью арабского населения бежали на Восточный берег Иордана. Король Хусейн, пребывавший в состоянии глубокой истерики, присоединился к большой лжи Насера и объявил, что американцы и англичане напали на Иорданию со своих кораблей в Средиземном море и помогли Израилю победить непобедимую королевскую армию.
 
Историческая битва за Иерусалим вышла на финишную прямую в ночь с 6 на 7 июня 1967 года. Израильское правительство и Генеральный штаб всячески оттягивали штурм Старого города, опасаясь нежелательной международной реакции. Однако ранним утром было принято решение немедленно атаковать – военно-политическое руководство Израиля получило из Нью-Йорка известие, что Совет Безопасности ООН вот-вот обтяпает резолюцию о прекращении огня и тем самым зафиксирует на неопределенный срок военную блокаду Израиля.
 
Генштаб выделил для штурма Иерусалима свои последние резервы – моторизованную бригаду «Харель» и 55-ю парашютно-десантную бригаду. Военные историки утверждают, что решающую роль в захвате Старого города сыграли парашютисты 55-ой бригады под командованием легендарного полковника Мордехая Гура. Парашютисты Мордехая Гура с боями обходили Старый город с северо-востока через Еврейский университет на горе Скопус и Рокфеллеровский музей.
 
Утром 7 июня бригада вышла на склоны Масличной горы и спустилась в Гефсиманский сад, где Иисус Христос провел свою последнюю Пасхальную ночь, – под лучами восходящего солнца предстал перед парашютистами святой город Иерусалим. Предчувствуя величие того свершения, ради которого Клио вот-вот расстелет свой ковер под его ногами, Мордехай Гур отдал командирам батальонов последний приказ – несколько звучных, коротких, подобных автоматным очередям фраз:
 
«Мы захватили холмы, с которых открывается вид на Старый город. Вскоре мы войдем в него. В древний Иерусалим, о котором мы мечтали в неисчислимых поколениях. Мы будем первыми, кто войдет в него. Еврейский народ ждет нашей победы. Израиль ждет этого исторического момента. Гордитесь. Удачи вам».
 
В этот момент перед последней атакой, над страной, замершей в предчувствии нового Библейского чуда, усиленная тысячами динамиков, величественно поплыла бесподобной красоты мелодия песни «Ерушалаим шель зогав» – «Ерусалим мой золотой»:
Ерусалим мой золотой, Из меди, камня и лучей, Я буду арфой всех напевов Красы твоей!
 
В 9 часов 45 минут танки пробили заграждения, отделявшие древнее еврейское кладбище на Масличной горе от стены Старого города, и парашютисты Мордехая Гура ворвались в город через Львиные ворота. В рукопашном бою в узких улочках Старого города, на знаменитой Via Dolorossa – крестном пути Иисуса – они подавили последнее сопротивление королевских войск и взошли на Храмовую гору. Полковник Гур радировал командующему фронтом генералу Наркису три слова на иврите, которых ждала от него вся страна: «Harha Bayitbe Yadenu», что по-русски переводится «Храмовая гора в наших руках».
 
.
 
Генерал Узи Наркисс, министр обороны Моше Даян, и нач. генштаба Ицхак Рабин входят в освобожденный
Иерусалим через Львиные ворота, июнь 1967 
   
Любая война – это смерть, кровь, грязь, страдание, насилие и многое другое, равно далекое от возвышенной поэтики. Но, тем не менее, среди военного смрада чаще, чем в обыденной, мирной и чистенькой жизни, встречаются события чрезвычайно высокой духовности – возвышенные и мощные аккорды истории, которыми она метит свое поступательное движение.
 
Такое событие случилось в 10 часов утра 7 июня 1967 года, когда солдаты третьего батальона парашютно-десантной бригады полковника Мордехая Гура припали к святым камням Стены Плача, – еврейский народ вернулся к своей величайшей святыне через 1897 лет изгнания, вернулся в город, о котором все без исключения поколения евреев молились два тысячелетия!
 
«Если забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет правая рука моя, пусть прилипнет язык мой к гортани, если не поставлю тебя, Иерусалим, во главу веселия своего». Так говорили евреи о Иерусалиме две тысячи лет во всех синагогах, во всех странах рассеяния, этими словами начиналось веселое застолье каждой еврейской свадьбы. И вот – свершилось!
 
Очевидцы рассказывают, что железные парашютисты Мордехая Гура с лицами в пороховой копоти и с автоматами в руках плакали навзрыд словно дети. Вскоре к Стене Плача прибыли командующий Центральным фронтом Узи Наркис, Главный военный раввин Шломо Горен, бывший премьер-министр страны Давид Бен-Гурион, министр обороны Моше Даян и начальник Генштаба Ицхак Рабин.
 
Шломо Горен взял в руки шофар и торжественно провозгласил: «Я, генерал Шломо Горен, Главный Раввин Армии обороны Израиля, пришел к этому месту, чтобы никогда уже не покидать его». Ицхак Рабин – будущий премьер-министр Израиля – не мог скрыть своего волнения: «Это вершина моей жизни… Многие годы я лелеял мечту – возвратить Стену Плача еврейскому народу… И теперь, когда эта мечта осуществилась, я озадачен тем, что именно мне досталась эта привилегия».
 
Голос его дрогнул, но затем окреп, и генерал внезапно обратился к солдатам со словами пророка:
 
«Ваши жертвы не были напрасными… Бесчисленные поколения евреев, принявших мученическую смерть во имя Иерусалима, говорят вам: «Утешьтесь же, люди, и утешьте матерей и отцов своих, чьи жертвы принесли освобождение».
 
В этом месте нашей повести хочется остановиться и помолчать … Подобно тому как наши современники вспоминают о поколении людей, живших в одно время с Иисусом Христом, или, скажем, о тех, кто вместе с Христофором Колумбом вступил на землю Америки, люди будущего будут соотносить наше поколение с вполне определенными историческими событиями, свидетелями или участниками которых мы с вами были.
 
Подобно видным издалека горным вершинам, эти события привлекут внимание далеких потомков и к нам, карабкающимся по склонам великих вершин. Многое из того, что кажется нам важным сегодня, канет в Лету, но я предсказываю, что две высочайшие вершины нашего времени будут видны из далекого будущего лучше, отчетливее, чем мы их видим сегодня. Первая из этих вершин – высадка человека на Луну, а вторая – возвращение народа Израиля в Иерусалим!
 
Мне трудно продолжать без перерыва будничный рассказ о дальнейших событиях Шестидневной войны – ведь мы добрались лишь до ее середины. Впереди еще разгром сирийского клиента СССР, тошнотворные попытки СССР вытащить арабов с помощью ООН из ямы, в которую они же их и подтолкнули, тайно надеясь, что в яме окажутся евреи, впереди – много чего еще. Все это очень интересно и поучительно, но вершина нами уже пройдена, и вершина эта так высока, что заслонила все в округе.
 
Люди по-разному воспринимают то великое, что происходит на их глазах. Одни чувствуют сердцем и через сердце понимают значение и смысл происходящего, другие же не видят в происходящем никакого смысла, или, уж по крайней мере, не видят в нем ничего значительного или возвышенного.
 
Историческую глубину того события – возвращения народа Израиля в Иерусалим – оценили не только израильтяне, но и многие мыслящие люди в христианском мире, которые подобно русскому философу Сергею Булгакову полагали, что «с духовными судьбами Израиля таинственно и непреложно связаны и судьбы христианскаго мира». С другой стороны, у многих интеллектуалов-атеистов, для которых религиозная духовность пустой звук, это событие вызвало в лучшем случае удивление, но чаще – откровенное раздражение.
 
В тот исторический день, 7 июня 1967 года, советские евреи, слегка разбуженные в начале 60-х евтушенковским «Бабьим Яром», кажется, окончательно проснулись от многолетнего советского наркотического сна. Они еще ни о чем по серьезному не задумались, ничего не предприняли и ничего не решили, они еще продолжали помогать преступному режиму в создании новых образцов оружия, которое затем поступало арабам для убийства евреев, но нечто неуловимое сдвинулось в их душах, и началось изъятие и отторжение рабской психологии.
 
В тот день через насыпи лжи о победах арабских друзей советского народа над сионистским агрессором впервые прорвались в деталях неясные, но вполне определенные слухи о тотальном разгроме евреями арабских армий. В тот день традиционный, столетиями выпестованный всеми без исключения правителями России образ трусливого еврея, стреляющего в лучшем случае из кривого ружья, внезапно в одночасье заместился образом отважного одноглазого израильского генерала, в течение нескольких дней разгромившего ведомые Героями Советского Союза полчища вооруженных до зубов борцов с сионизмом.
 
Я был одним из тех, кто пробудился 7 июня 1967 года, но, если бы я сказал, что в тот день я понимал смысл происшедшего так, как я понимаю его сейчас, то это было бы неправдой. Мне было почти 30 лет, но я был всего на 20 лет моложе советской власти – инфантильная советская молодость затянулась, пора было строить свою, ненавязанную систему взглядов и представлений. Прошло еще много лет, прежде чем …
 
21 ноября 1990 года я стоял на кромке Голанского плато, где завершилась Шестидневная война, держась за древко израильского флага, стоял у бывшего сирийского бункера, сохраненного для туристов. Далеко внизу стелилась плодородная долина Хуле – житница Израиля, где выращивают и хлопок, и пшеницу, и овощи, и фрукты, и картофель, и коров, и цыплят, и рыбу, и даже страусиные яйца.
 
Далеко внизу лежали зеленые и желтые поля, пальмовые, оливковые и банановые рощи, голубые пятна искусственных прудов, а между ними утопающие в плодовых садах белые домики израильских кибуцев – все, созданное евреями на месте непроходимых малярийных болот. И над всем этим райским садом сиял голубой купол неба с южным солнцем посередине. Температура в долине в тот день, 21 ноября, была 20 градусов по Цельсию.
 
Я смотрел на долину Хуле через амбразуру бывшего сирийского железобетонного бункера и видел как на ладони все пространство Израиля с востока на запад, от сверкающей на солнце ленты Иордана до белых многоэтажных домов города Кирьят Шмона. Как легко и безопасно было сирийским воякам обстреливать все пространство долины внизу. И как нелегко было израильским солдатам штурмовать снизу этот бастион из десятков долговременных огневых точек, соединенных друг с другом подземными переходами.
 
У бункера мемориальная доска с именами погибших здесь израильтян и с датой 9.6.1967 – пятый день Шестидневной войны. Я представил себе, как эти ребята карабкались по крутому склону Голан под шквальным огнем сирийцев. Тем, кто добрался живым до верха, было легче – трусливые сирийские вояки тут же разбегались, когда дело доходило до рукопашной схватки.
 
Марина Фельдман подошла ко мне и спросила: «Ты в порядке?» – вероятно, я выглядел не лучшим образом, у меня комок стоял в горле, и немного кружилась голова. Наверное все оттого, что я совсем не спал этой ночью.
 
Мы приехали в кибуц Кфар Блюм на берегу Иордана поздно вечером. Ночью я не мог заснуть, писал, потом ворочался в постели в номере кибуцной гостиницы – мне казалось, что я слышу шум Иордана. Едва дождавшись рассвета, пересек я пустые еще улицы кибуца и через плодовый сад вышел к берегу Иордана. Великая река, завязка человеческой истории, воспетая в Библейских сказаниях, бесчисленных легендах, притчах и картинах, оказалась в том месте неглубоким потоком шириной в несколько метров – в России сказали бы: не река, а ручей. Я зашел на середину Иордана, вымыл в его чистой воде лицо и руки. И вот теперь, после бессонной ночи я на Голанах и вижу Иордан сверху. Вероятно, слишком много эмоций за такое короткое время…
 
Израильтяне разгромили сирийскую армию и заняли все Голанское плоскогорье за два дня – 9 и 10 июня 1967 года. Почему они не сделали этого раньше, почему терпели на протяжении 19 лет обстрелы, провокации, издевательства? Одно из объяснений – потому что опасались военной контратаки Советского Союза. Даже за день до атаки, 8 июня израильское правительство колебалось – не последует ли советское военное вторжение в ответ на штурм Голан?
 
Советский посол Чувахин угрожал и запугивал: «Если израильтяне, опьянев от успеха, продолжат свою агрессию, будущее этой маленькой страны будет очень печальным». В конце концов под давлением делегации галилейских крестьян, которые решительно заявили, что не могут больше жить под прицелами сирийских пушек, Леви Эшкол дал карт-бланш Моше Даяну. Однако, ко всеобщему удивлению, Даян решительно воспротивился военной акции против Сирии несмотря на непрекращающиеся обстрелы израильской территории – он опасался советской интервенции.
 
Поздно вечером 8 июня командующий Северным фронтом генерал Давид Элазар безуспешно пытался склонить Даяна к немедленной атаке. Ни он, ни Даян не могли уснуть после этого нелегкого разговора – оба остались при своем мнении. Это была трудная ночь для израильского военного руководства – ночь изматывающих сомнений и тяжкой неопределенности. Никто не знает, почему в ту бессонную ночь Моше Даян резко изменил свою позицию. Одно из предположений состоит в том, что на него повлияла перехваченная шифровка президента Египта Насера президенту Сирии Атасси:
 
«Для нашей общей пользы позвольте мне посоветовать вам немедленно согласиться на прекращение огня и информировать об этом У Тана. Это – единственный путь сохранить доблестную сирийскую армию. Мы проиграли эту битву. Аллах поможет нам в будущем». Значит, египетский фараон рассматривает перемирие исключительно как способ накопления сил для нового удара совместно с Сирией – подумал генерал Даян, снял трубку шифрованного телефона и набрал номер генерала Элазара.
 
Судьба «доблестной» сирийской армии была решена тремя короткими фразами.
–Ты готов к атаке? – спросил без предисловия Даян.
–Я готов и готов прямо сейчас – ответил без колебаний Элазар.
–Тогда атакуй! – приказал Даян.
 
Это была молниеносная, но кровавая схватка. Израильские танки вслед за бульдозерами карабкались вверх по серпантину Голанских высот через минные поля. Сирийские пушки и танки били по ним сверху прямой наводкой.
 
К середине следующего дня израильские десантники и бронечасти, прорвав многокилометровую систему сирийских укреплений и разгромив сирийские танковые бригады, тремя колоннами вошли в поспешно оставленную сирийской армией Кунейтру на противоположном склоне Голанских высот – до Дамаска оставалось 60 километров по прямой.
 
В распоряжение командования Северного фронта начало поступать советское оружие, отнятое у египтян в Синайской пустыне, и генерал Давид Элазар заявил, что он может взять сирийскую столицу в течение нескольких часов. Однако давление на Израиль со стороны СССР и США достигло критического уровня: в Советском Союзе несколько воздушно-десантных дивизий ждали приказа на посадку в самолеты для срочной переброски в Дамаск, Соединенные Штаты требовали немедленной приостановки продвижения войск в направлении Дамаска.
 
Израильское правительство приказало военным остановиться в Кунейтре – Шестидневная война закончилась!
 
Я слышу, как сквозь трагические звуки смертельной схватки прорывается могучая мелодия победы. Мне слышится, как вслед за взвивающимися вверх до немыслимого предела звуками жестокой борьбы, вслед за падающими вниз до предела отчаяния звуками скорби, возникает божественной красоты торжественный финал, который на пике своего размаха и мощи переходит в мягкую, негромкую, раздумчивую мелодию послепобедного размышления.

   ***

Автор публикации Юрий Окунев – известный советский, а нынче американский ученый в области теоретической радиотехники, автор многих монографий, научных статей и патентов по кодированию и модуляции сигналов. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации в Ленинградском элетротехническом институте связи, где многие годы возглавлял научно-исследовательскую лабораторию в области радиосвязи. С 1993 года работает в телекоммуникационной индустрии США. В 1997 году опубликовал монографию «Phase and Phase-Difference Modulation in Digital Communications» (Artech House, Boston).
 
В последние годы публикуется в жанре художественной публицистики в России и в русскоязычных средствах массовой информации США, Израиля, Канады и Австралии. В 2002 году Издательство «Искусство России» в Санкт-Петербурге выпустило первый том его мемуаров «Письма Близким из ХХ Века» – своеобразный портрет века, созданный свидетелем. В 2004 году тем же издательством выпущена книга «Ось Всемирной Истории» – избранные эссе на еврейскую тему, которая рассматривается автором в контексте борьбы западной, иудео-христианской цивилизации с пытающимся разрушить ее злом.
 
В 2003 году в журнале Бориса Стругацкого «Полдень – ХХI век» была опубликована новелла-антиутопия «Долгое несчастье Билла Стресснера» – выраженный в художественных образах сигнал тревоги, жесткое предостережение ныне живущим людям о том, что ожидает наших потомков, если не остановить террористическое мракобесие. В 2004 году эта новелла выпущена в США издательством AuthorHouse на английском языке в виде отдельной книжки под названием «The Lost War».
 
Заметки по еврейской истории
 
http://berkovich-zametki.com/2007/Zametki/Nomer10/Okunev1.htm
 

Израильский фильм раскрывает тайну "Синей птицы"

 
Это была смелая операция "Мосада", которая изменила равновесие сил в регионе. В 1966 году иракский военный летчик пригнал в Израиль реактивный самолет МиГ-21, позволив израильским и американским специалистом впервые изучить российский самолет. Новый фильм раскрывает почти все детали, связанные с этим делом.
 
Утром 16 августа 1966 года случилось невозможное. Реактивный самолет МиГ-21, самый передовой российский истребитель, состоящий на вооружении у арабских армий, приземлился на базе ВВС Израиля в Хацоре.
 
Для Запада это было исполнением мечты. МиГ-21 считался истребителем номер один в период Холодной войны, и США не имели представления, как он спроектирован, какими слабыми сторонами обладает, и какое оружие может быть против него использовано. Капитан Манир Редфа, иракский летчик, который прилетел на самолете в Израиль, сказал, что решил перейти на сторону Запада из-за раскаяния и вины, которую он чувствовал после участия в бомбежках курдских деревень.
 
Новый фильм израильского режиссера Шмуэля Имбермана рассказывает, что идея получить МиГ-21 появилась в 1965 году, когда командующий ЦАХАЛа Эзер Вейцман попросил Меира Амита, главу "Мосада" в то время, доставить в Израиль самолет. Агент "Мосада", бизнесмен еврейского происхождения Йосеф Шемеш вступил в контакт с невесткой Редфа, пилота иракских ВВС, которого не продвигали по службе из-за того, что он был христианин.
 
Редфа сумел покинуть Ирак и прибыть в Рим, откуда он прилетел в Израиль на самолете ЦАХАЛа. Он находился в Израиле три дня, в течение которых летал на самолете израильских ВВС вместе с шефом разведывательного отдела армии, полковником Шейком Баркатом. В фильме показаны неопубликованные ранее фотографии иракского летчика, которые были сделаны без его ведома. Операция состоялась спустя месяц, когда семья Редфа была вывезена из Ирака.
 
МиГ-21 изучался израильскими специалистами в течение месяца, после чего был передан американским ВВС для анализа и испытаний. За этот "подарок" США отменили эмбарго на поставки оружия Еврейскому государству. В результате Израиль заменил французские самолеты Vautour и Mirage американскими истребителями Phantom.
 
Год спустя, в течение Шестидневной войны израильские истребители сумели уничтожить множество самолетов МиГ-21 в воздушных сражениях в результате полученной информации.
 
Иракский пилот и его семья покинули Израиль после короткого там пребывания и переехали в другую западную страну, где Редфа скончался от сердечного приступа девять лет спустя.
 
 
MIGnews.com
ОГЛАВЛЕНИЕ
 

 

 

Чудак Самуил Маршак: антисоветчик, сионист, лауреат Сталинских премий

 

Говорят, что биография писателя - его книги. Пожалуй, в случае с Маршаком всё наоборот. Книги Маршака - не его биография, а наша. Каждого из нас. Стихи и переводы Самуила Яковлевича идут вместе с нами по жизни с детства до самой старости.
Почётный гражданин Шотландии; сионист, личный друг президента Израиля; лауреат Сталинских премий; антисоветчик; депутат Московского горсовета; кумир Уолта Диснея; личный враг Гитлера... Всё это - один человек. Самуил Маршак.
Любовь и бедность
Скажем, любители бардов всегда подпоют Сергею Никитину, исполняющему:
Из Ливерпульской гавани
Всегда по четвергам
Суда уходят в плаванье
К далёким берегам.
Плывут они в Бразилию,
Бразилию, Бразилию.
И я хочу в Бразилию -
К далёким берегам!
Наверное, все, кто старше 30 лет, в первом классе учили наизусть:
Различным образом державы
Свои украсили гербы.
Вот леопард, орёл двуглавый
И лев, встающий на дыбы...
Возможно, прозвучит кощунственно, но Маршак универсален почти как Пушкин. Его строки - и собственные, и переводы - вспоминаются каждый день и по любому случаю. Если где-то пожар, то обязателен: «Тили-тили-тили-бом, загорелся кошкин дом». Если встречаем ротозея, то с языка слетает: «Вот какой рассеянный с улицы Бассейной!» Спор отцов и детей? Тут же наготове его «Вересковый мёд»: «Не верил я в стойкость юных, не бреющих бороды». А в фильме «Здравствуйте, я ваша тётя!» герой Калягина шикарно исполняет балладу: «Любовь и бедность навсегда меня поймали в сети». Это Роберт Бёрнс в переводе Маршака.
Он очень любил Англию. Когда его спрашивали, за что, ответ был забавным: «Среди англичан трое из четырёх обязательно окажутся чудаками». Шотландский политик Эмрис Хьюз, который и оставил это воспоминание о Маршаке, продолжил: «Он любил чудаков. И сам, пожалуй, был таковым». Действительно, даже самый беглый обзор его биографии свидетельствует о том, что Маршак находился где-то между «чудаком» и «простаком». Первое его стихотворение, опубликованное в 1904 г., называлось «20 Таммуза» и посвящалось «горю и бедствиям еврейского народа». Маршаку об этом напомнили в самый неподходящий момент. В 1951 г., когда он получил свою последнюю Сталинскую премию. Тогда уже готовилось откровенно антисемитское дело «врачей-убийц», так что открыто назвать себя евреем, а тем более горевать по поводу бедствий своего народа было крайне неосмотрительно. Маршак же, судя по воспоминаниям, «обрадовался, как ребёнок, когда ему подарили давно забытый журнал «Еврейская жизнь» с его первым стихотворением». А в 1952 г., когда дело «вредителей в белых халатах» раскручивалось уже вовсю, он точно так же радовался тому, что друг его юности, соратник по сионистской организации «Поалей Цион» Ицхак Бен-Цви стал президентом Израиля.
Странностями и противоречиями полна вся его жизнь. С женой Маршак знакомится на пароходе, который везёт евреев-патриотов в Палестину. А медовый месяц проводит в Англии, причём в одиночку - пешком исходил весь Уэльс и половину Шотландии, собирая народные песни, переводы которых потом принесут ему мировую славу.
Во время Первой мировой возвращается в Россию и рвётся на фронт. Но по причине слабости зрения ему отказывают. Дескать, совсем не приспособлен для оружия. Тем не менее его сестра, вспоминая о тех днях, пишет: «По ночам Самуил Яковлевич с револьвером патрулирует наш дом». Детский поэт с наганом - это сильно.
Во время Великой Отечественной он тоже рвётся на фронт. И его снова не пускают: «Маршаком рисковать нельзя!» И он пишет... Нет, не только стихотворные «сопроводиловки» к карикатурам Кукрыниксов, но ещё и чудесную сказку «Двенадцать месяцев». Между прочим, за право её экранизации бился Уолт Дисней. И его студия даже внесла некоторый аванс. Но не сложилось.
Были и странные выходки. Так, на первом съезде писателей СССР в 1934 г. Маршак ляпнул, видимо, не подумав: «Из тех юношей, что в детстве любили Дюма, ничего путного не выходит», чем немало обидел Горького и Чуковского. Зато во время разгрома журнала «Звезда» и травли Ахматовой и Зощенко молчал. По тем временам это было равносильно самому громкому крику. Но ведь и крик раздался. Во время процесса по делу Иосифа Бродского в суд была отправлена телеграмма: «Бродский - талантливый поэт, умелый и трудолюбивый переводчик. Мы просим суд учесть наше мнение об одарённости и работе этого молодого человека». Подписей было всего две. Корней Чуковский и Самуил Маршак. Судья, впрочем, этот материал к делу не приобщил.
Да и задолго до Бродского, в том году, который у нас считают самым страшным и кровавым, в 1937-м, Маршак ходатайствовал перед прокурором СССР Вышинским об освобождении арестованных писателей. А ведь Самуил Яковлевич не мог не знать - в НКВД отлично осведомлены о том, что в разгар Гражданской войны он служил в деникинской газете «Утро Юга», где публиковал антибольшевистские фельетоны...
Об этом писателе можно говорить бесконечно. И всегда с любовью и уважением. Впрочем, лучше, чем Твардовский, не скажешь всё равно: «Он был живым хранителем эталонной русской речи».
ОГЛАВЛЕНИЕ
 

 

 

Где те советские евреи?

 

Cоветская космическая программа


Создатели - евреи Виталий Гинзбург и Илья Франк. Без них не смог бы размахивать своим кулаком Никита Хрущев, грозя A мерике советскими ракетами. Антисемит, конечно же, не может не знать знаменитых слов Юрия Гагарина во время старта ракеты "Восток-1". Нет, нет. После знаменитого "Поехали". Спустя 30 секунд после старта Гагарина, раздался его голос: "Косберг сработал!"

Для несведущих в ракетах, этот возглас, услышь они его, был бы загадкой. Но для космодрома Байконур он означал, что сработала последняя, третья ступень ракеты, которая и вывела корабль на космическую орбиту. Создателем этой ступени был Семен Ариевич Косберг.

Подумаешь, скажут прилепины. Один Косберг! И без него советская космическая программа была бы лучшей в мире! Увы. Не была бы. Но дело не в нем одном. Идем прямо по алфавиту:

Айзенберг Яков Ейнович - Генеральный конструктор и гендиректор. ОАО " Хартрон", член 11 АН разных стран, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР. Разработал электронные системы управления космической и ракетной техники, в т.ч. для орбитальной станции "Мир", транспортной системы "Энергия", космического корабля "Буран".

Аким Эфраим Лазаревич - руководитель Баллистического центра и зам. директора Института прикладной математики РАН, создал системы автоматического управления космическими аппаратами (КА), в т.ч. кораблями Союз и Прогресс, орбитальными станциями Салют, КА Луна, Венера, Марс, Вега, Фобос, Астрон, Гранат.

Берлин Лев Абрамович - конструктор, заместитель главного конструктора ОКБ-586, лауреат Ленинской премии. Погиб 24.10.60 на космодроме Байконур при взрыве межконтинентальной ракеты во время её испытания.

Генин Абрам Моисеевич - профессор Центра подготовки космонавтов, разработал и провёл эксперименты на полётах животных в космос, в т.ч.и первый полёт с собакой Лайкой.

Грингауз Константин Иосифович - руководитель Лаборатории распространения радиоволн НИИ-885. Разработал радиопередатчик для первого искусственного спутника Земли.

Каган Борис Моисеевич - профессор, зав. кафедрой МИИТ. Участвовал в разработке систем обеспечении точности полётов первого искусственного спутника Земли и первого человека в космос.

Лавочкин Семён Айзикович - авиаконструктор, Ген. конструктор и руководитель авиационного КБ, член-корр. АН СССР, генерал-майор, дважды Герой Соцтруда, лауреат четырех Сталинских премий. Руководил разработкой стратегических крылатых ракет, ставших основой будущих космических ракет.

Корсунский Моисей Израилевич - физик, доктор физико-математических наук. Умер в 1976 году. Работал в областях строения атома, атомного ядра, изомерии атомных ядер. На похоронах, по рассказу очевидца, была выставлена его фотография в траурной рамке. На пиджаке пять орденов Ленина, медаль Героя Социалистического Труда. А в перечне официальных наград - медаль За трудовую доблесть и... грамота Верховного Совета Казахской ССР. Все.Значит, до сих пор его работы засекречены, засекречены и награды.

Будкер Герш Ицкович. В 1977 году появилась маленькая траурная колонка в газете "Известия". Известный физик. Директор института ядерной физики Сибирского отделения АН СССР. И все. За что ему дали ордена Ленина, Ленинские и Сталинские премии? В биографии перечислены импульсные безжелезные бетатроны и синхротроны, электронное охлаждение протон-антипротонных пучков, но я сомневаюсь, что Прилепин и сотоварищи могут понять в этом что-то. Да и зачем? Хоть Будкер и ушел на фронт в 1941-м, имея как ученый "броню", для них он все равно обычная жидовская морда, отсидевшаяся в Ташкенте, пока Сталин воевал с фашистами.

Бергельсон Лев Давидович - академик. Органическая химия полимеров.

Векслер Владимир Иосифович - академик. Ленинская и Государственная премии за синхротрон и синхрофазотрон.

Вольпин Марк Ефимович - академик. Ленинская и Государственная премии.

Список огромен, и в нем только самые выдающиеся. Большинство из них уже давно не с нами.

Во времена перестройки появился такой советский анекдот.

Один начальник другому:
- Вы евреев на работу берете?
- Берем.
- А где вы их берете?

Вот и сейчас - России их негде брать. Потомки и соплеменники Будкера, Ландау и Векслера уехали туда, куда их долго и упорно посылали ПАТРИОТЫ-АНТИСЕМИТЫ - в Израиль, в Америку, в Европу. Они запускают марсоходы на Красную планету, создают фантастические беспилотники нового поколения для израильской армии, а старые модели продают России, в которой не могут собрать такие аппараты, даже несмотря на наличие стыренных чертежей. Ведь чертежи надо уметь читать. А тех, кто учил их читать, тоже нет. Они погибли, умерли или уехали. Умерли Гольдман Александр Генрихович, Гринберг Александр Абрамович, Гуревич Исай Израилевич.

Нет их больше. И не смогут они отчитаться перед Избоским клубом за обанкроченные предприятия, за уведенные за кордон деньги, за нищету русской жизни. Хотя как евреи они в этом, разумеется, виноваты, кто бы спорил!

Автор: Нелли Ляховски

ОГЛАВЛЕНИЕ
 

 

 

Программная речь в Европейском парламенте 27 сентября 2016 года

Джонатан Сакс Пожизненный пэр, барон, член Палаты лордов.  

Ненависть, которая начинается с евреев, никогда не заканчивается с евреями. Я хочу, чтобы мы поняли это сегодня. Не только евреи страдали под Гитлером. Не только евреи страдали при Сталине. Не только евреи страдают от ИГИЛ, Аль-Каиды или от исламского джихада. Мы совершаем громадную ошибку, если думаем, что антисемитизм представляет угрозу только для евреев. Это угроза, в первую очередь, Европе и свободам, на утверждение которых ушли столетия.

Антисемитизм — это не о евреях. Это об антисемитах. Это о тех, кто не может взять на себя ответственность за свои собственные неудачи и обвиняет в них других. Исторически, если вы были христианином во время крестовых походов или немцем после Первой мировой войны и увидели, что мир не повернулся в желательном вам направлении, вы винили евреев. Это именно то, что происходит сегодня. И невозможно преувеличить опасность этого. Не только для евреев, но и для всех, кто ценит свободу, милосердие и человечность.

Проявления антисемитизма в культуре является первым симптомом ее заболевания, ранним признаком социальной катастрофы. Если Европа позволит процветать антисемитизму, это будет началом конца Европы. И сегодня, в своем кратком выступлении я хочу просто проанализировать феномен, полный неопределенности и двусмысленности. Нам нужна точность и ясное понимание того, чем является антисемитизм, почему он возникает, и как антисемиты убеждают себя в том, что они не антисемиты.

Прежде всего, позвольте мне определить антисемитизм. Нелюбовь к евреям это не антисемитизм. Нам всем кто-то не нравится. Ничего в этом нет страшного. Мы — люди. Это само по себе не опасно. Во-вторых, критика Израиля это не антисемитизм. Я недавно разговаривал с группой школьников и они спросили меня: является ли критика Израиля антисемитизмом? Я сказал нет и объяснил разницу. Я спросил их: верите ли вы, что у вас есть право критиковать британское правительство? Они все подняли руки. Тогда я спросил, кто из вас считает, что Британия не имеет права на существование? Никто не поднял руки. Теперь вы знаете разницу, сказал я, и они поняли меня.

Антисемитизм означает отрицание права евреев существовать коллективно как особый народ с теми же правами, как и остальные народы. Антисемитизм принимает различные формы в разные эпохи. В средние века евреев ненавидели из-за их религии. В девятнадцатом и начале двадцатого века их ненавидели из-за их расы. Сегодня евреев ненавидят из-за их национального государства, государства Израиль. Антисемитизм принимает различные формы, но он остается одним и тем же: мнением, что евреи не имеют права на существование как свободный народ, равный всем другим.

Если есть одна вещь, которую я и мои современники не ожидали, то это — возвращение антисемитизма в Европу при живой памяти о Холокосте. Причина, почему мы не ожидали этого, заключалась в том, что Европа предприняла самые большие во всей истории человечества коллективные усилия, чтобы предупредить новое заражение вирусом антисемитизма своего политического тела. Это было великолепное усилие антирасистского законодательства, распространения знания о Холокосте и межконфессионального диалога. Тем не менее, антисемитизм вернулся, несмотря на все эти усилия.

27 января 2000 года представители 46 правительств со всего мира собрались в Стокгольме, чтобы подписать коллективную декларацию о сохранении памяти о Холокосте и продолжении борьбы против антисемитизма, расизма и предрассудков. Потом случилось 9/11, и в течение всего нескольких дней Интернет был наводнен теориями заговора, утверждающими, что это была работа Израиля и его секретной службы Моссад. В апреле 2002 года, на Пасху, я был во Флоренции с еврейской парой из Парижа, когда они получили телефонный звонок от своего сына, сказавшего: «Мама, папа, пришло время покинуть Францию. Жить здесь стало небезопасно для нас».

В мае 2007 года на закрытом заседании здесь, в Брюсселе, я сказал трем лидерам Европы того времени: Ангеле Меркель, президенту Европейского совета, Жозе Мануэлю Баррозу, президенту Европейской комиссии, и Ханс-Герту Поттерингу, президенту Европейского парламенту, что евреи Европы начинали спрашивать, есть ли будущее у евреев в Европе.

Прошло больше девяти лет. С тех пор все стало хуже. Уже в 2013 году, прежде чем случились худшие теракты, Агентство Европейского Союза по основным правам обнаружило, что почти треть евреев Европы рассматривают вопрос об эмиграции из-за антисемитизма. Во Франции этот показатель составил 46 процентов; в Венгрии 48 процентов.

Позвольте мне спросить вас следующее. Будь вы еврей, христианин или мусульманин, оставались бы вы в стране, где вам необходима вооруженная полицейская охрана, когда вы молитесь? Где ваши дети нуждаются в вооруженной охране в школе? Где, если вы носите знак вашей веры в общественных местах, вы рискуете услышать оскорбления или подвергнуться нападению? Где на занятиях в университете ваших детей оскорбляют и запугивают из-за того, что происходит в какой-то другой части мира? Где, когда они выражают свое собственное мнение о происходящих событиях, их заглушают воем и пытаются лишить слова?

Это происходит с евреями по всей Европе. В каждой отдельно взятой стране Европы, без исключения, евреи боятся за свое и своих детей будущее. Если это будет продолжаться, евреи будут продолжать покидать Европу, пока, за исключением, возможно, больных стариков, Европа, наконец, станет Judenrein — свободной от евреев.

Как это произошло? Это произошло тем же путем, каким вирусы всегда поражают иммунную систему человека, а именно, путем мутаций. Новый антисемитизм отличается от старого антисемитизма тремя способами. Я уже упоминал один. Раньше евреев ненавидели из-за их религии. Потом их ненавидели из-за их расы. Теперь их ненавидят из-за их национального государства. Второе отличие заключается в том, что эпицентром старого антисемитизма была Европа. Сегодня это Ближний Восток, и это передается по всему миру с помощью новых электронных средств массовой информации.

Третий способ особенно тревожный. Позвольте мне объяснить. Ненавидеть легко, но трудно оправдывать ненависть публично. На протяжении всей истории, когда люди стремились оправдать антисемитизм, они делали это путем обращения к самому высокому принципу той или иной культуры. В средние века это была религия. И тогда был религиозный антииудаизм. В Европе после Просвещения это была наука. И тогда развился двойной фундамент нацистской идеологии: социальный дарвинизм и так называемое научное исследование расы. Сегодня самым высоким принципом общественной жизни являются права человека. Именно поэтому Израиль — единственная полностью функционирующая демократия на Ближнем Востоке со свободной прессой и независимой судебной системой — регулярно обвиняется в пяти смертных грехах против прав человека: расизме, апартеиде, преступлениях против человечности, этнической чистке и попытке геноцида.

Новый антисемитизм мутирует так, что любой практикующий антисемит может отрицать, что он или она является антисемитом. В конце концов, они скажут: «Я не расист. У меня нет проблем с евреями или иудаизмом. У меня есть только проблемы с государством Израиль». Но в мире 56 мусульманских стран, 103 христианских, и есть только одно еврейское государство, Израиль, который занимает одну четверть одного процента территории Ближнего Востока. Израиль является единственным из 193 государств-членов Организации Объединенных Наций, чье право на существование регулярно оспаривается в дополнение к тому, что Израиль вынужден противостоять Ирану и многим другим группам, провозгласившим своей целью уничтожение еврейского государства.

Антисемитизм означает отрицание права евреев на существование в качестве евреев с теми же правами, как и все остальные народы. Сегодня он принял форму антисионизма. Конечно, есть разница между сионизмом и иудаизмом, а также между евреями и израильтянами, но эта разница не существует для новых антисемитов. Именно евреи, а не израильтяне были убиты в результате террористических актов в Тулузе, Париже, Брюсселе и Копенгагене. Антисионизм — это антисемитизм нашего времени.

В средние века евреи обвинялись в отравлении колодцев, распространении чумы и убийстве христианских детей, чтобы использовать их кровь. В нацистской Германии они обвинялись в контроле над капиталистической Америкой и над коммунистической Россией. Сегодня их обвиняют в руководстве как ИГИЛом, так и Америкой. Все старые мифы использованы вновь: от кровавого навета до протоколов сионских мудрецов. Карикатуры, наполняющие Ближний Восток являются клонами тех, что публиковались в Der Sturmer , бульварном еженедельнике, одном из главных средств нацистской пропаганды в период между 1923 и 1945 годами.

Абсолютное оружие нового антисемитизма поражает своей простотой. Оно используется незамысловато. Холокост никогда не должно повториться; но израильтяне — новые нацисты; палестинцы — это новые евреи; все евреи — сионисты. Поэтому, настоящими антисемитами нашего времени являются никто иной, как сами евреи… И это не маргинальные взгляды. Они широко распространены в мусульманском мире, в том числе в их европейских общинах, и они медленно заражают крайне левые круги, крайне правые, академические круги, союзы, и даже некоторые церкви. Вылечив себя от вируса антисемитизма, Европа вновь заражена носителями этого вируса из других частей мира, никогда не прошедшие через самокритику, которой Европа подвергла себя после раскрытия фактов Холокоста.

Как оказывается возможным верить во все такие нелепости? Это обширная и сложная тема. Я написал об этом книгу, но самое простое объяснение заключается в следующем. Когда плохие вещи случаются с группой людей, ее члены могут задать себе один из двух вопросов: «Что мы сделали не так?» Или: «Кто сделал это с нами?» Вся судьба группы будет зависеть от того, какой вопрос она выбирает.

Если она спрашивает: «Что мы сделали не так?», тогда начинается самокритика, которая является необходимым условием существования свободного общества. Если она спрашивает: «Кто сделал это с нами?», она определяет себя в качестве жертвы и начинает искать козла отпущения, чтобы обвинить другого во всех своих проблемах. Традиционно таковым были евреи.

Антисемитизм является одной из форм когнитивного диссонанса, возникающий тогда, когда люди чувствуют, что их мир выходит из-под контроля. Такой диссонанс возник в средние века, когда христиане увидели, как ислам победил в местах, которые они рассматривали как свои собственные, особенно в Иерусалиме. Он проявился в 1096 году на пути крестоносцев в Святую Землю, когда они отклонялись от своей дороги, чтобы истребить еврейские общины в Северной Европе. Он проявился на Ближнем Востоке в 1920-е годы с распадом Османской империи. Антисемитизм усилился в Европе в 1870-х годах в период экономического спада и возрождающегося национализма. И он вновь появляется в Европе в настоящее время по тем же причинам: рецессия, национализм и обратная реакция против иммигрантов и других меньшинств. Антисемитизм происходит, когда политика надежды уступает политике страха, быстро превращающейся в политику ненависти .

Так происходит редукция сложных проблем к одной простой: деление мира на черное и белое, видение всей вины на одной стороне и всей жертвенности на другой. Выделяется одна группа среди сотен обидчиков как главный преступник. Аргумент всегда один и тот же: мы невиновны, виновны они. Отсюда следует, что если мы хотим быть свободными, они — евреи или государство Израиль — должны быть уничтожены. Так начинаются великие преступления.

Евреев ненавидели потому, что они отличались. Они были наиболее заметным не-христианским меньшинством в христианской Европе. Сегодня они являются наиболее заметным не-мусульманским присутствием в исламском Ближнем Востоке . Антисемитизм всегда был результатом неспособности общества признать ценность различий. Но неспособная на это группа людей не сможет когда-либо создать свободное общество.

Я закончу там, где начал. Ненависть, которая начинается с евреев, никогда не останавливается на евреях. Антисемитизм это только во вторую очередь о евреях. В первую очередь он обнаруживает неспособность той или иной группы людей принять ответственность за свои собственные неудачи и строить свое будущее собственными силами. Ни одно общество, способствовавшее антисемитизму, не смогло поддерживать свободу, права человека, свободу вероисповедания. Каждое общество, движимое ненавистью, в начале стремится уничтожить своих врагов, но заканчивает уничтожением себя.

Сегодня Европа фундаментально не антисемитская. Но она позволила антисемитизму проникнуть в свою жизнь через новые электронные средства информации. Она не смогла понять, чем новый антисемитизм отличается от старого. Сегодня мы еще не вернулись в 1930-е годы. Но мы подходим уже близко к 1879 году , когда Вильгельм Марр основал Лигу антисемитов в Германии; к 1886 году, когда Эдуард Дрюмон опубликовал La France Juive («Еврейская Франция»); к 1897 году, когда Карл Люгер стал мэром Вены. Это были ключевые моменты в распространении антисемитизма, и все, что мы должны сделать сегодня это помнить, что сказанное тогда о евреях, сегодня говорится о еврейском государстве.

История евреев в Европе не всегда была счастливой. Европейское отношение к евреям добавило особо значимые слова в человеческий лексикон: принудительный диспут, насильственное обращение, инквизиция, изгнание, аутодафе, гетто, погром и Холокост — слова написанные еврейскими слезами и еврейской кровью. Тем не менее, несмотря на все это, евреи любили Европу, и из них вышел ряд величайших ученых, писателей, ученых, музыкантов, творцов современной культуры.

Если Европа позволит втащить себя вновь на дорогу антисемитизма, придет время, когда она станет воспоминанием о прошлом: «Сначала они пришли за евреями. Затем за христианами. Затем за гомосексуалистами. Затем за атеистами. И ничего не осталось от души Европы кроме далекой, угасающей памяти».

Сегодня я попытался дать голос тем, у кого нет голоса. Я говорил от имени убитых рома, синто, гомосексуалистов, диссидентов, умственно и физически немощных и от имени полутора миллионов еврейских детей, убитых из-за религии своих бабушек и дедушек. От имени их всех я говорю вам: вы знаете, где оканчивается дорога. Не идите по ней вновь.

Вы лидеры Европы. Ее будущее находится в ваших руках. Если вы ничего не предпримите, евреи уйдут, европейская свобода умрет, и на имени Европы будет моральное пятно, которое не смоет вечность.

Остановите антисемитизм сейчас, пока еще есть время.

Перевод  Б. Дынина

ОГЛАВЛЕНИЕ

Письмо Элиэзера Бен-Израэль

Если вы уже читали это письмо раньше прочтите его еще раз.
Оно и сейчас также актуально, как и тогда. Несколько слов об авторе:

Это письмо было написано и впервые опубликовано под псевдонимом Элиэзер Бен-Исраэльлетом 1969 года в качестве редакционной статьи в первом выпуске газеты "The Times of Israel", которую основал и редактировал репатриант из Южной Африки Стэнли Гольдфут Именно он и был автором письма, которое вызвало множество откликов и стало своего рода  сенсацией.

Газеты давно уж нет, как нет, вот уже десять лет, ее основателя - Стэнли ушел из жизни в возрасте 92 лет 24 ноября 2006 года. Однако письмо его продолжает вызывать такие же сильные эмоции и такие же противоречивые отклики от людейразных направлений, как и тогда - два года спустя после Шестидневной войны.

Я не существо с другой планеты, как вам, похоже, кажется. Я иерусалимец, такой же человек из плоти из крови, как и вы. Я гражданин моего города, неотъемлемая часть моего народа. Мне хочется сказать вам кое-что, чтобы облегчить душу. Поскольку я не дипломат, мне нет нужды выбирать слова. Я не стремлюсь доставить вам удовольствие или даже в чем-то убедить вас. Я вам ничего не должен. Вы не строили этот город, не жили в нем; вы не защищали его, когда они пришли, чтобы его разрушить. И мы будем прокляты, если позволим вам отобрать его у нас.

Иерусалим был раньше, чем появился на свет Нью-Йорк.  Когда Берлин, Москва, Лондон или Париж были гнилыми лесами и вонючими болотами,здесь была процветающая еврейская община. Она дала миру то, что вы,народы, неизменно отвергали с тех самых пор, как организовались- человеческий моральный кодекс.

Здесь ходили пророки, чьи слова прожигали сердца, как молния. Здесь народ, который нехотел ничего, кроме того, чтобы его оставили в покое, отбивал волны язычников, которые стремились его завоевать; захлебываясь в собственной крови, народ погибал в бою, предпочитая броситься в пламя своих горящих Храмов, чем сдаться; а когда он был, в конце концов, подавлен - просто в силу численного превосходства врага - и был уведен в плен, люди этого народа поклялись, что прежде чем забудут они Иерусалим, язык у них присохнет к гортани и отсохнет правая рука.

В течение двух наполненных болью и страданиями тысячелетий, пока мы были вашими незваными гостями, мы ежедневно молились о возвращении в этот город. Три раза в день мы просили Вс-вышнего: "Собери нас с четырех концов света, перенеси нас прямо в нашу землю, верни нас по милости Твоейв Иерусалим, Твой город, и живи в нем, как Ты обещал". Каждый Судный день и Песах мы отчаянно взываем с надеждой, что  следующий год застанет нас уже в
Иерусалиме.

Ваши инквизиции, погромы, изгнания, гетто, в которые вы нас сгоняли, ваши насильственные крещения, ваши системы процентных норм, ваш благовоспитанный антисемитизм и, наконец, невыразимый ужас Холокоста (и еще хуже - ваше ужасающее безразличие к нему) - всё это нас не сломило. Это могло бы высосать у вас остатки моральной силы, которой вы еще обладали, но нас  это только закалило.

Вы думаете, что вы можете сломить нас теперь, после всего, что мы прошли? Неужели вы действительно верите, что после Дахау и Освенцима мы испугаемся ваших угроз блокады и санкций? Мы побывали в аду, который вы создали, и вернулись оттуда. Что же еще можете вы добыть из своего арсенала что могло бы нас испугать?

Я видел дважды, как этот город бомбили страны, которые называют себя цивилизованными. В 1948 г. пока вы взирали равнодушно, я видел, как женщин и детей разрывало на куски - после того, как мы удовлетворили вашу просьбу превратить этот город в интернациональный. Эт была смертоносная комбинация: британские офицеры, арабские стрелки и пушки американского производства. А потом дикое разграбление Старого города, злонамеренная резня, повальное разрушение всех синагог и религиозных школ; осквернение еврейских кладбищ; распродажа гнусным правительством надгробных камней для постройки курятников, армейских стоянок - и даже сортиров.

А вы ни разу не произнесли ни слова. Вы никогда даже не выдохнули ни единого протеста, когда иорданцы закрыли доступ к самому святому из наших святых мест, к Западной стене, в нарушение всех обещаний, которые они дали после войны - войны, которую они затеяли,кстати, против решения, принятого в ООН.

Ни звука, ни бормотания не было слышно с вашей стороны, когда легионеры в остроконечных шлемах небрежно открывали огонь по нашим гражданам из-за этих стен.

Ваши сердца обливались кровью, когда Берлин оказался в осаде. Вы срочно послали свои самолеты "спасать храбрых берлинцев". Но вы не послали ни грамма еды, когда евреи голодали в осажденном Иерусалиме.

Вы метали громы и молнии по поводу стены, которую восточные немцы провели через центр немецкой столицы – но вы даже не пикнули по поводу другой стены, той, что прорезала сердце Иерусалима.

А когда то же самое случилось снова 20 лет спустя, когда арабы снова начали дикую, ничем не спровоцированную бомбежку Святого города,хоть кто-то из вас сделал что-нибудь?

Единственный раз, когда вы вдруг ожили, произошел, когда город был,наконец-то, воссоединен. Тут вы начали заламывать руки и произносить высокие слова о "справедливости" и необходимости нам по-христиански подставить вторую щеку.

По правде - и вы знаете это глубоко внутри – вы бы предпочли, чтобы этот город был разрушен, чем чтобы в нем правили евреи. Как бы дипломатично вы это ни выражали, многовековые предрассудки сочатся из каждого вашего слова.

Если наше возвращение в этот город повязало вашу теологию узлами, очевидно, вам следовало бы пересмотреть свой Катехизис. После всего, что мы пережили, мы не намерены пассивно приспосабливаться к извращенной идее, что нам предназначено вечно страдать от бездомности, пока мы не примем вашего спасителя.

Впервые после 70-го года н.э. во всем Иерусалиме существует полная свобода религии. Впервые с тех пор, как римляне подожгли наш Храм, все обладают равными правами. (Вы бы, правда, предпочли быть более равноправными, чем другие). Мы ненавидим меч - но это вы вынудили нас поднять его.

Мы стремимся к миру - но мы не вернемся к миру 1948 года, как вы бы хотели.

Мы у себя дома. Это потрясающе звучит для народа, который вы бы хотели видеть бродяжничающим по планете. Но мы не уйдем. Мы выполняем клятву, данную нашим предками: Иерусалим отстраивается. "В будущем году", и в следующем после него, и следующем, и следующем, и следующем - до конца времен - "в Иерусалиме! “

Перевод с английского Элеоноры Шифрин

ОГЛАВЛЕНИЕ

Блоги и публицистика

25.12.2016 15:55 Автор: Александр Непомнящий Фото:Алена Ив

Проигрыш в битве, но не поражение в войне


Враги еврейского государства, включая пятую колону из среды израильских левых, возбужденно празднуют победу – утверждение резолюции в Совете безопасности ООН. Однако их радость больше напоминает хорошую мину при плохой игре, поскольку дальнейшие события имеют гораздо больше шансов сложиться отнюдь не в их пользу. И самые дальновидные из них это прекрасно понимают.


Подобно капризному коту, мстящему своему хозяину в домашние тапки, под занавес своего ужасающего восьмилетнего срока Барак Хусейн Обама решился на откровенную диверсию против Израиля. Его отказ от традиционного вето на антиизраильскую резолюцию теперь навсегда останется завершающим аккордом в какофонии политического наследия 44-го президента США, метко названного республиканским сенатором Линдси Грэмом "безрассудным".


Можно предположить, что помимо мести непокорному Израилю, не поддавшемуся его давлению и не позволившему обрушить себя вслед за остальными ближневосточными странами в хаос исламского насилия, Обама мелочно постарался усложнить жизнь и будущему президенту США Дональду Трампу, которому теперь предстоит разбираться с проблемой, созданной напоследок его предшественником.


В пользу того, что именно Обама и его команда во главе с Джоном Керри стояли за молниеносным политическим трюком в ООН, проведенным втайне от Израиля, указывает вся цепь стремительно развернувшихся в последние дни событий.


Накануне стало ясно, что Обама, вопреки недавним заверениям, намерен отказаться от традиционной поддержки Израиля в ООН и не накладывать вето на антиизраильскую резолюцию, в отличие от 2011 года, когда США уже блокировали аналогичное решение Совета безопасности. Не повлияли на решение Обамы ни требования лидеров американских еврейских организаций, назвавших резолюцию "антиизраильской и односторонней", ни призыв будущего лидера сенатского меньшинства демократа Чака Шумера, ни публичное заявление следующего президента США Дональда Трампа о необходимости блокировать решение Совета безопасности.


Вслед за тем Египет, выдвинувший ранее проект резолюции, внезапно отложил ее обсуждение. Этот шаг, судя по всему, стал результатом прямого обращения израильского премьер-министра Нетаниягу к египетскому президенту ас-Сиси. Можно предположить, что пока американское вето было гарантировано, Ас-Сиси был совсем не против заработать политические очки в качестве "борца с сионизмом". А вот ссориться по-настоящему со своим невольным, но едва ли не самым важным нынешним союзником в борьбе с исламскими экстремистами, которым теперь является для Египта Израиль, в планы ас-Сиси вовсе не входило. Поэтому египетский лидер пошел на этот неожиданный и довольно смелый шаг, глубоко разочаровав верхушку ООП.
Возможно, просьба Нетаниягу была подкреплена обращением представителей команды Дональда Трампа. Не исключено, наконец, и то, что ас-Сиси таким образом пожелал отомстить Бараку Обаме и назло ему не допустить обсуждения антиизраильской резолюции. Ведь именно Обама поддержал в 2011 году исламский переворот в Египте, а затем отказал в легитимности самому ас-Сиси, который два года спустя отстранил "Братьев-мусульман".


Так или иначе, но казалось, что антиизраильская резолюция сошла с повестки дня. Однако спустя буквально несколько часов она неожиданно была вновь вынесена на обсуждение сразу четырьмя другими странами, входящими в Совет безопасности ООН. И если от фанатично исламизирующейся Малайзии или страны победившего здравый смысл социализма - Венесуэлы - несложно было ожидать антисемитского энтузиазма, Новая Зеландия и Сенегал явно были ангажированы на это позорное действие. И трудно не увидеть в этой коллизии направляющую руку Барака Обамы и Джона Керри, для которых нанесение политического ущерба Израилю стало навязчивой самоцелью.


Резолюция, принятая в канун совпавших в этом году Хануки и Рождества, осуждает любое еврейское присутствие в тех частях Иудеи и Самарии, которые были освобождены от иорданской оккупации в ходе Шестидневной войны, включая и кварталы Иерусалима. При этом с иезуитским лицемерием области названы "палестинскими территориями, оккупированными с 1967 года".


Мотивы исказителей терминологии нетрудно понять, ведь, осуждать присутствие иудеев в Иудее было бы довольно странно, зато использование географического термина "палестинский" как бы связывает их с изобретенными намного позднее (в рамках попыток делигитимации Израиля) фикциями вроде "палестинского народа" и "государства Палестина". Другими словами, очередная циничная антиизраильская резолюция была добавлена в уже существующий длинный список аналогичных позорных решений ООН.


С юридической точки зрения, однако, речь идет о "заявлениях, не являющихся распоряжениями к действию" (non-mandatory declarations), которые не подразумевают каких либо инструментов давления или санкций. Поэтому конкретных и немедленных неприятностей, как и в случае давних резолюций под номерами 242 и 338, и на этот раз тоже не следует ожидать.


Вместе с тем, содержащееся в резолюции утверждение о том, что у еврейских поселений якобы нет никакого правового статуса, а также призыв к международному сообществу проводить различие между Израилем и поселениями, включая иерусалимские кварталы, безусловно, станет удобным подспорьем для продвижения бойкота Израиля. С большой вероятностью номенклатура Европейского союза постарается использовать эту резолюцию для принуждения входящих в нее стран маркировать поселенческую продукцию и подвергать Израиль другим формам дискриминации под видом "выполнения международной резолюции".


Поэтому в долгосрочной перспективе многое будет зависеть от того, насколько энергично сумеет нивелировать принятую резолюцию вступающий 20 января 2017 года в свои права 45 президент США Дональд Трамп. Отменить ее официально он вряд ли способен. Для этого потребовалось бы провести специальное решение в Совете безопасности, добиться большинства при голосовании и гарантировать неприменение вето всеми пятью постоянными участниками, что вряд ли реально. Куда вероятнее, просто похоронить эту резолюцию так, чтобы о ней забыли и не продвигали никаких последующих решений в ее духе. Именно это может сделать президент Трамп, если захочет.


Шансы, что он поступит соответствующим образом велики, поскольку сразу после принятия резолюции, Трамп написал у себя в "Твиттере", что "после 20-го января ситуация в ООН изменится".


Более того, еще накануне голосования Линдси Грэм, отвечающий в Сенате за бюджет, который США направляет в ООН (а это 22% всего финансирования организации), заявил, что следует лишить ООН ассигнований, если резолюция будет принята.


Неясно, будет ли приведена эта угроза в действие, однако можно предположить, что при консенсусе, который возникнет между сенатским республиканским большинством и администрацией Белого дома после 20 января, финансовый рычаг может стать важным инструментом укрощения потерявшей стыд лицемерной структуры. Так что, пойдя на поводу у мстительного Обамы, чиновники ООН, которым, в отличие от уходящего в небытие президента, было что терять, подставили и себя и свою организацию.


Именно поэтому те из врагов Израиля, кто умеет смотреть дальше собственного носа, понимают, что их нынешняя победа весьма призрачна.


Лучшим израильским ответом на откровенно юдофобскую резолюцию, требующую прекратить "естественный прирост" еврейского населения и изгнание сотен тысяч евреев из своих домов в Иерусалиме, Иудее и Самарии вполне в духе небезызвестных нюренбергских законов, стало бы не прищучивание безответного Сенегала, видимо, радующегося самому факту своей значимости, пусть даже и на час. Куда важнее было бы немедленно распространить суверенитет на уже существующие поселения. А кроме того, легализовать новые поселки (форпосты) на основании отчета судьи Эдмунда Леви и инициировать массовое строительство, по крайней мере, в таких стратегических районах, как столичная периферия, включая перешеек между Иерусалимом и Маале-Адумим. На что из всего этого способна нынешняя коалиция, сказать сложно.


Тем не менее, в канун наступления праздника Хануки, напоминающего о победе еврейского народа над превосходящими его силами большой империи Селевкидов, поддерживаемой пятой колонны "огречившихся" предателей изнутри, стоит с оптимизмом смотреть вперед.


Есть хорошие шансы, что уже через месяц новый глава Белого дома смоет в канализацию все наследие Обамы, включая и эту резолюцию, наведя заодно порядок в ООН. И тогда нынешняя победа над здравым смыслом и справедливостью, которую празднуют недруги Израиля, бумерангом вернется к ним, став базой для основательной чистки застоявшихся Авгиевых конюшен международной политики.

Автор: Александр Непомнящий
ОГЛАВЛЕНИЕ

ТЕМА: ПРАВЕДНИК

Здравствуйте! Узнайте про человека, которого без преувеличения можно назвать  праведником мира !

Только за спасение двух гениев - Марка Шагала и Томаса Манна его нужно сохранить в памяти потомков.

Приведено интересное свидетедельство о прискорбном поведении администрации Рузвельта по отношению к евреям во время 2-й мировой войны. Государственный секретарь Колин Пауэл дал посмертную высокую оценку  "конструктивному протесту" Хирама Бингхэма IV. Более 50 лет Госдепартамент США препятствовал любой попытке почтить Бингхэма. Для них он был членом дипломатической службы, нарушившим субординацию и опасным диссидентом, который был разжалован. Теперь же после его смерти он был признан героем. Гарри Бингхэм вышел из знаменитой семьи. Его отец (послуживший прототипом для Индианы Джонса) был археологом, открывшим город инков Мачу Пикчу в Перу в 1911 году. Гарри поступил на дипломатическую службу и в 1939 году был назначен вице-консулом США во Франции в Марселе. США соблюдали нейтралитет, не желая раздражать марионеточное правительство Вишистского режима маршала Пэтэна. Правительство Президента Рузвельта не позволяло своим представителям выдавать визы евреям. Бингхэм считал такую политику аморальной и, рискуя своей карьерой, делал все возможное, чтобы нарушить запрет. В нарушении распоряжений своих вашингтонских боссов, он выдал свыше 2500 виз США  еврейским и другим беженцам, в том числе  художникам Марку Шагалу и Максу Эрнсту и семье писателя Томаса Манна. Он также прятал евреев в своем марсельском доме и выдавал поддельные документы, помогая евреям в их опасных перемещениях по Европе. Он сотрудничал с французским Сопротивлением для переправки евреев из Франции во франкистскую Испанию или через Средиземное море, оплачивая расходы из своего кармана. В 1941 годы Вашингтон потерял терпение и перевел его в Аргентину, где позднее он досаждал руководству, докладывая о перемещении туда нацистов. В итоге он был уволен из дипломатической службы.  Бингхэм умер в нищете в 1988 году. Очень немного было известно о его выдающейся деятельности, пока его сын не обнаружил некоторые письма после его смерти. В настоящее время он удостоен почестей, включая ООН и Израиль.

Пожалуйста, почтите его память и передайте эту информацию дальше.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Письмо Игоря Губермана

И. Губерман. Нас приговорили к смерти по умолчанию Мы – израильтяне

Мы – это все израильтяне. Те, кто за границей, на территориях и в Тель-Авиве.
Мы – это правые и левые, черные и белые, в бикини, и в лапсердаках, в кипах и лысые.
Мы пока этого не понимаем, но Время – очень правдивый джентльмен. Он всегда говорит правду.
У нас есть смертный приговор всего мира, и приговор этот – “по умолчанию”.
Нас приговорили, но мы всему миру показываем “большой фак”, даже если показываем друг другу малый.
Не тем еврей стал плох, что ест свой хлеб,
А тем, что проживая в своём доме,
Настолько стал бездушен и свиреп,
Что стал сопротивляться при погроме!
Жители Сдерота в 1994 году не понимали, зачем мы, поселенцы, живем в Секторе Газа, Иудее и Самарии. Теперь они это понимают. Жители Ашкелона и Беер-Шевы, в 2005-м, не понимали, как можно жить в Сдероте.
Сейчас моя френдесса Инночка – понимает.
При этом в мире проходят демонстрации против израильтян, против нас.
Никто не беспокоился, как же живут в постоянном страхе под терактами и ракетами миллионы израильтян?!  Но арабов они жалеют. И мне их жалко. Если нас никто не понимает, то их – тем более.
Ведь они не могут сказать, что израильтяне несут им снижение детской смертности в пять раз,
что уровень жизни в Иудее и Самарии в восемь раз выше, чем в Саудии, Иордании и Египта.
Им на головы израильские социалисты призвали бандитов, которые затыкают рты, которые грабят и насилуют, которые прикрываются женщинами и детьми.

Но мы – израильтяне, потомки Яакова, он же Исраэль, все едины.
Мы посылаем наших детей в бой, при этом призывая их к милосердию.
Мы не противимся тому, что израильская армия перед атакой на склады
“Градов” звонит по телефону мирным жителям, с просьбой убежать
подальше.

Мы – израильтяне. Нам не нужна кровь младенцев. Мы – израильтяне.
За границей Израиля мы приговорены к смерти еще больше, чем в Стране.События в Бомбее тому пример. Но у нас нет страха, при том что все СМИпытаются его нам навязать. Наши дети заходят в автобусы и торговые центры через час после взрыва. Мы смеемся над “приговором по умолчанию”.

"- Надо одеть красивое нижнее белье...
Вдруг будет теракт и эвакуировать меня будет молоденький солдатик!"
Это из разговора двух кокеток в Кирьят-Арба.

Мы – израильтяне. Правда, пока, нам это не всегда понятно. Глядя на Меа Шаарим, на черные лапсердаки и тучи детей, нам кажется, что мы с разных планет. Но, мы – израильтяне.
И наши ультраортодоксы не бездельничают – они производят самый нужный для израильтян продукт.
Они производят грамотных детей. Из детей таких Меа-Шаарим и Кирьят-Сеферов 95% израильтян, как и из местечек России, Польши, Йемена и Марокко. Мало кто знает, что Эстерина Тартман – из Меа-Шаарим.

Мы израильтяне.
Нас учат, что при встрече с террористом, надо идти на него. Не бежать, не вступать в переговоры, а атаковать. При этом палец на курке должен быть твердым. Мы не палим без разбора, хотя и вооружены. Над нами есть Высший Суд, даже над теми, кто в него не верит.

Мы – израильтяне.
И мы не придуманы, как придуман “палестинский народ” в 1972 году Юрием Андроповым.
Мы – израильтяне. Дети Исраэля, который, как известно всему миру, боролся с ангелом и победил.
Наша Тора – основа христианства и ислама, и именно поэтому они приговорили нас к смерти
“по умолчанию”.

Мы – израильтяне.
Мы не хотим убивать, но хотим спокойно жить. Мы даже готовы помочь арабам начать жить в 21 веке, перескочив в него из века 11-го, из их варварства,
абсолютно безвозмездно. Но мы не опустимся в их варварство.
Потому что мы – израильтяне. Наш раби Моше Бен Маймон (РАМБАМ) еще в 12 веке знал то,
что неведомо большинству народов мира и сейчас (арабы его украли и называют Ибн Маймун,
а европейцы – Маймонид).

Мы – израильтяне.
Мы построили из ничего страну, входящую в десятку развитых стран мира.
Мы – платежеспособны, несмотря на постоянные расходы на войны.
Четверть этой страны построили мы – евреи России. Но и мы уже израильтяне.

Мы – израильтяне.
И мы за себя умеем постоять.
Цена -жизнь. И мы за ценой не постоим. Я учу детей, что у них нет опции плена. Это, как в яме со львами – грызи до последнего.

У всех израильтян тоже нет такой опции. Мы – израильтяне, даже те, кто не евреи по Галахе.
Мы израильтяне – потому что нет ВЫБОРА

И. Губерман
Я, получив это письмо, просмотрев и прочитав его, ощутил жар в крови.
Я - ИЗРАИЛЬТЯНИН!!!. ИЗРАИЛЬТЯНИН!, мои внуки, мои дети, мои родные,
мои друзья, - это моя страна, мой народ !!! Где бы мы не жили вне
Израиля? Мы все - ИЗРАИЛЬТЯНЕ! Будь благословенна моя вечная,
многострадальная земля! Нужно напомнить народам, - если что, то, как с
нас началось, нами может и закончиться!!!

Источник:http://www.liveinternet.ru/users/3166127/post260244638/

ОГЛАВЛЕНИЕ
Contact Us
Feel free to contact us if you have any questions
Please enter your name!
Please enter your email!
Write your message!

(Baden-Baden) Copyright © 2011 All rights Reserved